Однако Хоукмун был против. Ему не терпелось вернуться в Камарг и снова увидеть свою прекрасную жену Иссельду. Погрузившись на корабль, снаряженный Бьюхардом из Нарлина, Хоукмун поднял паруса, отправившись в Европу наперекор Воину из гагата-и-золота, утверждавшему, что долг Хоукмуна перед Рунным посохом – мистическим артефактом, который, как поговаривали, управляет судьбами людей, – куда важнее долга перед женой, друзьями и приютившей его новой родиной. Вместе со своим щеголеватым другом Гюйамом Д’Аверком Хоукмун вышел в открытое море.

А тем временем в Гранбретани барон Мелиадус кипел от злости, уверенный, что лишь глупость его короля-императора Хуона мешает ему отомстить замку Брасс. Когда король-император предпочел Шенегара Тротта, графа Сассекского, своему прежнему фавориту, которому он, кажется, доверял всё меньше и меньше, тот взбунтовался и кинулся в пустоши Йеля, преследуя своих врагов, потерял их и вернулся в Лондру, еще сильнее клокоча от ненависти и желая мстить уже не только героям из замка Брасс, но и своему бессмертному правителю Хуону, королю-императору…

Глава первая

Сцена в тронном зале короля Хуона

Широкие двери отворились, и барон Мелиадус, недавно вернувшийся из Йеля, вошел в тронный зал короля-императора, чтобы доложить о своих неудачах и открытиях.

Когда Мелиадус появился в зале, потолок которого уходил на такую немыслимую высоту, что, казалось, достигал небосвода, а стены отстояли так далеко друг от друга, что могли бы вместить целую страну, путь ему преградил двойной ряд стражников. Стражники, члены ордена Богомола, собственного ордена короля-императора, носившие украшенные драгоценными камнями шлемы-маски в форме головы этого насекомого, кажется, не горели желанием пропускать барона.

Мелиадус, с трудом сдерживая негодование, ждал, пока их ряды расступятся, чтобы он мог пройти.

Затем он шагнул в зал, полный ослепительного света, на галереях которого висели сверкающие знамена пятисот величайших семей Гранбретани, а на стенах красовались мозаики из драгоценных камней, изображавшие сцены из истории страны и ее великих мужей. Барон двинулся между двумя рядами гвардейцев-Богомолов, застывших, словно статуи, в сторону Тронной Сферы, до которой была целая миля пути.

На середине зала он, по твердо укоренившейся традиции, опустился на колени.

Плотная черная сфера, кажется, на миг содрогнулась, когда барон Мелиадус поднялся, а потом черноту пронзили багровые вены, и сфера начала понемногу белеть, пока от тьмы не осталось и следа. Жидкость, похожая на смесь молока с кровью, заклубилась, затем рассеялась, явив взгляду крошечный силуэт в форме зародыша, свернувшийся в центре сферы. Глаза этого существа, темные и пронзительные, смотрели жестко, светясь древним – на самом деле бессмертным – разумом. Это и был Хуон, король-император Гранбретани и Темной Империи, Великий коннетабль ордена Богомола, обладающий абсолютной властью над десятками миллионов душ, правитель, назначенный жить вечно, во имя которого барон Мелиадус завоевывал Европу и остальные земли.

Голос цветущей юности зазвучал из Тронной Сферы (золотого юноши, которому он принадлежал, не было на свете уже тысячу лет):

– А, наш порывистый барон Мелиадус…

Мелиадус снова поклонился и пробормотал:

– Ваш слуга, вездесущий правитель…

– И что же ты расскажешь нам, торопливый лорд?

– Успех, великий император.