Вскоре вышел Д’Аверк, одетый по меньшей мере в три плаща и театрально трясущийся от холода.

– Какое свежее утро, Хоукмун.

– Да, – согласился герцог фон Кёльн. – Что скажешь на это, Д’Аверк?

Француз только покачал головой.

– Мрачная какая-то штуковина. А вот и боцман идет.

Они оба повернулись навстречу боцману. Тот тоже был завернут в толстый кожаный плащ, который обычно защищал его от шторма.

– Есть какие-нибудь соображения, боцман? – спросил Д’Аверк.

Боцман помотал головой, обращаясь к Хоукмуну:

– Мои люди говорят, что, как бы ни повернулось дело, они в твоем распоряжении, сэр. Если придется, они умрут за тебя.

– Подозреваю, что настроение у них самое мрачное, – улыбнулся Д’Аверк. – Впрочем, кто станет их за это винить?

– Действительно, кто, сэр? – Боцман обернулся, на его честном лице читалось отчаяние. – Мне отдать приказ поднимать паруса, сэр?

– Так будет лучше, чем ждать, пока эта штука сама подползет к нам, – сказал Хоукмун. – Ставь паруса, боцман!

Боцман прокричал приказы, матросы вскарабкались на реи, подняли паруса, закрепили канаты. Паруса поймали ветер, корабль пришел в движение, как будто неохотно направляясь к странным горам из облаков.

Но стоило им двинуться вперед, как эти горы заклубились и заволновались. По ним расползлись иные, более темные, краски, и со всех сторон зазвучал какой-то вой. Матросы с трудом сдерживали страх, многие замерли на местах, наблюдая за происходящим. Хоукмун с тревогой всматривался вперед.

А потом стены внезапно исчезли!

Хоукмун выдохнул.

Со всех сторон простиралось спокойное море. Все было в точности как прежде. Команда начала ликовать, но Хоукмун заметил, какое унылое лицо у Д’Аверка. Хоукмун и сам ощущал, что опасность, возможно, еще не миновала. Он ждал, стоя у леера.

А потом из моря выскочила гигантская тварь.

Радостные вопли матросов сменились криками ужаса.

Вслед за первой со всех сторон из воды выныривали другие такие же. Громадные, похожие на рептилий чудовища с раззявленными красными пастями и тройными рядами зубов; с чешуи у них стекали ручьи воды, а глаза вращались, горя безумной злобой.

Раздался оглушительный шум, когда, одно за другим, эти чудовища взмыли в воздух.

– Мы покойники, Хоукмун, – философски сообщил Д’Аверк, берясь за меч. – Какая жалость, что так и не удалось в последний раз увидеть замок Брасс, в последний раз поцеловать любимых женщин.

Хоукмун почти не слушал его. Его переполняла горечь: почему судьба решила, что свой конец он встретит в таком мокром и далеком месте? Теперь никто даже не узнает, где и как он погиб…

Глава четвертая

Орланд Фанк

Тени гигантских тварей метались по палубе, хлопанье их крыльев заполнило воздух. Герцог Кёльнский с холодной решимостью поднял голову, когда один из монстров устремился к нему с разинутой пастью, – он понял, что жизнь его кончилась. Но в следующий миг чудовище снова взмыло в воздух, лишь куснув разок мачту.

С напряженными до предела нервами и мышцами Дориан Хоукмун выхватил из ножен Меч Рассвета, клинок, который никто другой не смог бы держать в руках, оставаясь при этом в живых. Но даже это сверхъестественное оружие было бесполезно против кошмарных тварей, им даже не требовалось нападать на команду – достаточно нанести несколько ударов по корпусу корабля и отправить всех на дно.

Корабль раскачивался на ветру, поднятом гигантскими крыльями, а воздух был полон зловонного дыхания чудовищ.

Д’Аверк поморщился.

– Почему они не нападают? Они что, играют с нами?

– Похоже на то.