Д’Аверк пытался разобрать вещи, оказавшиеся под обломками стола.

– Чудо, что мы выжили, – сказал он.

– Да, – согласился Хоукмун. – Похоже, этот звук оказался более губительным для неодушевленных предметов, чем для нас.

– Двое самых старых слуг погибли, – негромко сказал граф Брасс. – Наверное, сердце не выдержало. Их уже хоронят, на тот случай, если утром будет уже не до того. Во внутреннем дворе.

– А что с замком? – спросил Оладан.

Граф Брасс пожал плечами.

– Трудно сказать. Я спускался в подвалы. Кристаллическая машина полностью разбита, некоторые камни в кладке треснули. Однако это старый крепкий замок. Кажется, он не слишком пострадал. Если не считать стекол в окнах, разумеется. Вообще ничего стеклянного не осталось. Но в остальном… – Он пожал плечами так, словно его обожаемый замок ничего для него не значил. – …в остальном мы остались такими же сильными, как и прежде.

– Понадеемся, что это так, – пробурчал Д’Аверк. Он взял Меч Рассвета за ножны, а Красный Амулет – за цепочку. Протянул всё Хоукмуну. – Ты бы лучше надел это, потому что уже скоро это тебе явно понадобится.

Хоукмун надел амулет на шею, пристегнул ножны к перевязи. А потом остановился и поднял завернутый в ткань Рунный посох.

– Кажется, он так и не принес нам удачу, на которую я так надеялся, – произнес он со вздохом.

Рассвет наконец наступил. Он подкрался медленно, серый и холодный, горизонт побелел, словно старый труп, а облака приобрели оттенок кости.

Пятеро героев наблюдали, как восходит солнце. Они стояли перед воротами замка Брасс на холме, держа руки на эфесах мечей, и крепче взялись за них, увидев картину внизу.

Перед ними лежал Камарг, который они оставили, но Камарг, разрушенный войной. Тот запах, который они ощущали с ночи, был запахом пролитой крови и выгоревшей земли. Повсюду, куда хватало глаз, высились обугленные руины. Болота и заливы высушило пламя огненных пушек. Фламинго, лошадей и быков либо уничтожили, либо они сбежали. Сторожевые башни, оберегавшие границы земель, сровняли с землей. Казалось, целый мир превратился в океан серого пепла.

– Ничего не осталось, – едва слышно проговорил граф Брасс. – Всё пропало: мой возлюбленный Камарг, мой народ, мои животные. Ведь я был их избранным лордом-хранителем, и я не выполнил возложенных на меня обязанностей. И теперь мне не осталось ничего, кроме мести. Вот только бы мне добраться до ворот Лондры и увидеть, что город взят. Тогда я умру спокойно. Но не раньше.

Глава третья

Преступление Темной Империи

Пока Хоукмун с Оладаном добрались до границ Камарга, они с головы до ног покрылись золой, набивавшейся в ноздри и раздражающей горло. Их лошади тоже были в этом месиве, и глаза у них покраснели, как и у людей.

Теперь море пепла начало постепенно сменяться островками желтой травы, однако по-прежнему нигде не было никаких легионов Темной Империи.

Рассеянный солнечный свет прорвался сквозь завесу облаков, Хоукмун остановил лошадь и сверился с картой. Он указал прямо на восток.

– Деревня Берлин должна быть там. Давай подъедем осторожно, посмотрим, стоят ли там по-прежнему гранбретанские войска.

Наконец деревня появилась, и стоило Хоукмуну бросить на нее взгляд, как он пустил коня в галоп. Оладан прокричал ему вслед:

– Что случилось, герцог Дориан? В чем дело?

Хоукмун не ответил, потому что, когда они немного приблизились, стало видно, что половина домов лежит в руинах, а улицы завалены мертвыми телами.