Изменить размер шрифта - +

– Что нибудь придумаем! Мы заставим русских ошибаться, если поставим их в дурацкое положение. Надо посмеяться над ними. Этого они не выносят. Мы

заставим их попотеть. Не сомневаюсь: их расстреляют за срыв задания, выслушав сначала нелепые объяснения.
Пока они разговаривали, проводник вышел из купе Бонда. Керим повернулся к англичанину и положил ему руку на плечо.
– А сейчас выбрось все из головы – мы перехитрим их. Иди к своей девушке. Встретимся утром. Боюсь, нам не придется поспать сегодня ночью, но тут

уж ничего не поделаешь. Утро вечера мудренее. Может быть, выспимся завтра.
Керим повернулся и пошел по коридору. Бонд заметил, что, несмотря на вагонную болтанку, широкие плечи Керима ни разу не коснулись стенок узкого

коридора. Бонд еще раз почувствовал огромное уважение к этому изобретательному, уверенному в себе профессиональному разведчику.
Керим скрылся за дверью служебного купе. Бонд подошел к двери своего очень неспокойного домика на колесах.

22. На турецкой границе

Поезд с ревом мчался сквозь ночную тьму. Бонд сидел, смотрел на проносящийся за окном ландшафт, залитый лунным светом, и старался не спать. Это

было нелегко: ритмичный стук колес, дуги серебряных телеграфных проводов, взлетающие и опускающиеся с гипнотическим однообразием, грустный звук

паровозного свистка, металлический лязг вагонных сцепок, убаюкивающее потрескивание деревянных перегородок маленького купе – все это как нельзя

лучше клонило ко сну. Даже фиолетовый свет ночника над дверью, подмигивая, казалось, говорил ему: «Я подежурю. Ничего не случится, пока я на

страже. Закрой глаза и спи, спи».
Голова спящей девушки покоилась на коленях Бонда, которого так и тянуло скользнуть к ней под белую простыню, тесно прижаться к ее спине и

бедрам, зарыться лицом в каштановую копну волос.
Бонд посмотрел на запястье. Четыре часа. Еще час до турецкой границы. Возможно, ему удастся немного поспать днем. Он передаст Татьяне своей

пистолет, сунет деревянный клин под дверь и заснет.
Он наклонился над безмятежно спящей Татьяной. Как спокойно спит она, эта девушка из русской секретной службы – длинные ресницы упали на розовые

щеки, губы чуть чуть приоткрыты, ритмично бьется на беззащитной шее голубая жилка. Волна нежности захлестнула Бонда. Ему захотелось крепко

прижать ее к себе, прервать глубокий сон, чтобы сказать: все идет хорошо...
Девушка настояла, чтобы он позволил ей спать, положив голову ему на колени: «Я не засну, если не буду чувствовать, что ты рядом со мной. Так

ужасно проснуться ночью и увидеть, что тебя нет. Ну пожалуйста, Джеймс!»
Перед тем как Татьяна легла спать. Бонд снял пиджак и галстук, положил ноги на чемодан и сунул под подушку «Беретту». Она заметила пистолет, но

ничего не сказала. Разделась, оставив лишь бархатную ленточку на шее, и с наигранной невинностью легла, накрывшись простыней и поудобнее устроив

свою голову на коленях Бонда. Затем девушка протянула к нему руки. Бонд крепко поцеловал ее и приказал спать. Сам он откинулся на спинку дивана,

приказав успокоиться собственному телу. Засыпая, девушка прошептала что то, постепенно ее сонное тело расслабилось, и в купе послышалось мерное

глубокое дыхание.
Итак, подумал Бонд, скоро они пересекут турецкую границу. Но будут ли они чувствовать себя безопаснее в Греции? Англичан не очень то любят в

этой стране. Потом поезд пересечет Югославию. На чьей стороне сейчас Тито? Скорее всего, на обеих. Каким бы ни было задание трех сотрудников

МГБ, они или уже знают, что Бонд и Татьяна едут этим же поездом, или им скоро сообщат об этом.
Быстрый переход