-  Что за преступление ты совершила?

    -  Я изменила Тарне.

    -  Ты участвовала в заговоре против трона?

    -  Нет, - сказала она, - я полюбила мужчину.

    Я онемел.

    -  Когда-то я носила серебряную маску, воин, - сказала она, - а теперь я падшая женщина, так как позволила себе полюбить.

    -  Это не преступление.

    Девушка счастливо рассмеялась. Мне очень понравился этот внезапный девичий смех. Его музыка доставляет большее удовольствие мужчине, чем вино ка-ла-на.

    И мне показалось, что мое ярмо перестало давить мне на шею.

    -  Расскажи мне о нем. Но сначала, скажи, как тебя зовут.

    -  Я Линна из Тарны. А как твое имя?

    -  Тэрл.

    -  Из какого города?

    -  У меня нет города.

    -  А! - улыбнулась девушка и не стала больше расспрашивать. Вероятно она решила, что с ней в камере сидит преступник. Она села на корточки. Глаза ее светились счастьем. - Он тоже не из Тарны.

    Я присвистнул. Это было серьезное нарушение горийских обычаев.

    -  И, более того, - рассмеялась она, хлопнув в ладоши, - он был касты певцов.

    Действительно, это было еще хуже. Хотя каста Поэтов и Певцов не относилась к категории высших, но она была более престижна, чем, скажем, касты Шорников или Гончаров, которые были с ней одного уровня.

    На Горе Певец или Поэт считается ремесленником, создающим свои произведения, как гончар создает посуду, а шорник - седла. Поэты занимали свое место в социальной структуре общества - они воспевали битвы, героев, города, но они пели не только об этом, но и о любви, о жизни, о радости, время от времени напоминали горийцам о одиночестве, о смерти, о том, что нельзя забывать, что они в первую очередь люди.

    Чтобы стать певцом, нужен был особый талант, как, впрочем, и для Тарноводов. Поэт здесь, как и на Земле, воспринимался с изрядной долей скептицизма - их считали немного чокнутыми. Но божье благословленье не коснулось их. Ведь роль богов на Горе играли Царствующие Жрецы, а они не вызывали у людей никаких чувств, кроме страха. Люди жили с ними в относительном мире. Они делали празднества в их честь, приносили жертвы, выполняя их требования, но всякий раз,

    когда это было возможно, о них забывали. Так что вряд ли можно было предположить, что Царствующие Жрецы дарят талант певцу или поэту.

    Несмотря на это, певцов и поэтов любили на Горе. Конечно, некоторые поэты

    тяготились нищетой, на которую их обрекала эта профессия, но в целом считалось, что

    это самые счастливые люди на планете. Они гордились что поют и в хижинах бедняков и в роскошных дворцах. Их приглашали всюду и они пели везде, хотя в одном месте

    они получали в награду кусок хлеба, а в другом - горсть золота. Правда, золото поэта быстро переходило к женщинам, которые всегда вились роем вокруг этих беззаботных созданий. И снова у поэта не оставалось ничего, кроме песен.

    Нельзя сказать, что поэты на Горе жили зажиточно, но они и не голодали,

    им не приходилось сжигать одежду своей касты. Многие поэты путешествовали из города в город. Бедность надежно защищала их от грабителей, а счастье - от хищников.

    -  Каста поэтов - это не так плохо, - сказал я.

    -  Конечно, - ответила она, - но в Тарне они вне закона.

    -  О!

    -  И все же, - продолжала она со счастливой улыбкой, - Андреас, из города в пустыне Тора, проник в Тарну.