По целым дням она глядит туда,

         Где скрылася любви ее звезда,

         Везде, везде она его находит:

         В вечерних тучах милый образ бродит;

         Услышав ночью топот, с ложа сна

         Вскочив, дрожит, и ждет его она,

         И постепенно ветром разносимый

         Всё ближе, ближе топот – и всё мимо!

         Так метеор порой летит на нас,

         И ждешь – и близок он – и вдруг погас!..

Часть вторая

High minds, of native pride and force,

Most deeply feel thy pangs, Remorse!

Fear, tor their scourge, mean villains lave

Thou art the torturer of the brave!

    Marmion. S. Walter-Scott.[4 - Высокие души, по природной гордости и силеГлубже всех чувствуют твои угрызения, Совесть!Страх, как бич, повелевает низкой чернью,Ты же – истязатель смелого!Мармион. С. Вальтер-Скотт. (Англ.)]

1

         Шумит Аргуна мутною волной;

         Она коры не знает ледяной,

         Цепей зимы и хлада не боится;

         Серебряной покрыта пеленой,

         Она сама между снегов родится,

         И там, где даже серна не промчится,

         Дитя природы, с детской простотой,

         Она, резвясь, играет и катится!

         Порою, как согнутое стекло,

         Меж длинных трав прозрачно и светло

         По гладким камням в бездну ниспадая,

         Теряется во мраке, и над ней

         С прощальным воркованьем вьется стая

         Пугливых, сизых, вольных голубей…

         Зеленым можжевельником покрыты

         Над мрачной бездной гробовые плиты

         Висят и ждут, когда замолкнет вой,

         Чтобы упасть и всё покрыть собой.

         Напрасно ждут они! волна не дремлет.

         Пусть темнота кругом ее объемлет,

         Прорвет Аргуна землю где-нибудь

         И снова полетит в далекий путь!

2

         На берегу ее кипучих вод

         Недавно новый изгнанный народ

         Аул построил свой, – и ждал мгновенье,

         Когда свершить придуманное мщенье;

         Черкес готовил дерзостный набег,

         Союзники сбирались потаенно,

         И умный князь, лукавый Росламбек,

         Склонялся перед русскими смиренно,

         А между тем с отважною толпой

         Станицы разорял во тьме ночной;

         И, возвратясь в аул, на пир кровавый

         Он пленников дрожащих приводил,

         И уверял их в дружбе, и шутил,

         И головы рубил им для забавы.