— А все-таки, Владимир Викторович, как вы думаете, почему Фролов убил нашего сотрудника?

— Об этом надо спросить у Фролова, — нейтрально ответил Мукусеев.

Генерал непринужденно рассмеялся и сказал:

— Спросим. Недолго ему бегать.

— Вы считаете, что он бегает?

— А вы считаете по-другому?

Мукусеев молчал, делая вид, что прикуривает. Генерал смотрел на него вполне доброжелательно, но с иронией.

Не дождавшись ответа, он сказал:

— Зря вы заняли такую позицию, Владимир Викторович. Ведь Фролов, по существу, ИЗМЕННИК.

— Вот как?

— Так, Владимир Викторович, так. И никак иначе.

— А вы знаете, что на сербском языке слово изменить имеет значение «человек, который хочет что-то изменить». По существу — реформатор… Да и в русском языке слово «изменить» имеет двойное значение. Одно, разумеется, означает «совершить предательство», а другое имеет смысл «переменить, сделать иным, сдвинуть с мертвой точки». — Генерал, демонстрируя отменные зубы, улыбнулся:

— Мне бы не хотелось вдаваться в толкования, но замечу вам, дорогой Владимир Викторович, что слово «изменник» издревле в России имело один-единственный смысл. Я даже позволю себе цитату из Александра Сергеевича:

И где ж Мазепа? Где злодей?

Куда бежал Иуда в страхе?

Зачем король не меж гостей?

Зачем изменник не на плахе?

…Об этом разговоре Мукусеев Джинну расказывать не стал. Джинн остановил машину, выключил фары, но двигатель глушить не стал.

— Я могу тебе помочь, Олег? — спросил Мукусеев.

— Да, Володя, можешь. Я именно за помощью к тебе обратился, — сказал Джинн.

— Все, что смогу…

— Собственно, — сказал Джинн, — никакого особенного героизма от тебя не требуется. Просто завтра тебе нужно будет связаться с полковником Филипповым…

— А кто это?

— Евгений Иванович Филиппов — полковник ГРУ и мой непосредственный начальник. Нормальный мужик. Вот здесь, — Джинн передал Мукусееву листок бумаги, — его служебный и домашний телефоны. Завтра ты позвонишь ему, представишься и скажешь, что есть серьезная информация от майора Фролова. А сам Фролов из Москвы уехал… Обстоятельства нашей встречи не раскрывай, ни к чему это. Тем более ни при каких обстоятельствах не называй номера этого автомобиля.

— Я уже его забыл, — сказал Мукусеев.

— Очень хорошо. Далее: ты передашь Филиппову вот этот конверт. — Джинн вытащил из «бардачка» большой и толстый коричневый конверт и передал его Мукусееву. На нем не было никаких надписей. — Здесь видеокассета и мой рапорт полковнику… Через день-два Филиппов свяжется с тобой… Я тоже тебе позвоню. Но не на домашний телефон — его, скорее всего, поставят на прослушку. Есть какой-нибудь номер, на который я могу тебе позвонить?

— Конечно. Записывай…

— Я запомню, — сказал Джинн. Мукусеев продиктовал номер.

— Чей телефончик-то? — спросил Джинн.

— Соседа моего. Одинокий пенсионер и замечательный дедок. Практически всегда дома. Как только позвонишь — позовет меня. Зовут его Петр Юрьевич… Олег?

— Да.

— Ты можешь объяснить мне, что произошло… Там, в Костайнице? Между тобой и Широковым?

— Могу, — сказал Джинн после п0узы.