– Не можешь или не хочешь?

«И то и другое, – подумал д’Агоста. – Как объяснить то, чего я сам не понимаю? Ты столько уже вынесла – как я могу свалить на тебя еще и это?»

Вслух же он сказал совсем другое:

– Лора, ты лучшее, что случилось со мной. Серьезно.

– Оставь эту чепуху для канала «Холлмарк».

– Ему нужна моя помощь.

– О нет, господи… Опять?

По глазам Лоры д’Агоста понял, что ее терпение заканчивается.

– И как на этот раз он задумал покончить с тобой? – спросила она.

– Это… сложно.

– Другими словами, ты не хочешь рассказывать.

– Лора…

– Знаешь, Винни, я просто не понимаю тебя. Сначала ты неделями закрываешься от меня, хотя я пробовала все способы достучаться до тебя, помочь тебе, узнать, что с тобой случилось. А потом Пендергаст щелкает пальцами, и ты бежишь к нему, как ручная собачонка.

Д’Агосте нечего было возразить, и он только покачал головой.

– Можешь хотя бы сказать, что это означает? Ну то есть должен ли ты куда-нибудь ехать? Или о таком секрете капитану полиции знать не положено? Это дело ФБР или что-то личное?

– Это личное. Но я… я еще не решил, как поступить. И я не могу ничего рассказать тебе, потому что дал слово… Да ты все равно не сможешь поверить.

– Я скажу тебе, во что я не могу поверить, – сказала Лора, вставая. – Не могу поверить, что у нас с тобой был этот разговор.

Она шагнула к шкафу, взяла пальто и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

58

24 декабря 1880 года, понедельник

Наступил канун Рождества, и тротуары Пятой авеню наполнились толпами покупателей, глазевших на витрины магазинов, выбиравших подарки и заказывавших рождественских гусей, имбирные пудинги и цукаты для завтрашнего праздника.

Чуть дальше к северу, где лавки и магазины уступали место изящным домам богачей, у восточной стороны авеню, сразу за Сорок восьмой улицей, у обочины остановился черный экипаж. Кучер спустился с сиденья, сбросил пальто, несмотря на холод, засучил рукава и взялся за починку шасси.

Сидевший внутри доктор Енох Ленг достал из саквояжа превосходно отполированную подзорную трубу из латуни, изготовленную в Лондоне фирмой Доллонда. Выдвинув окуляр, он взял трубу за основной цилиндр и направил прибор на другую сторону улицы, принявшись разглядывать сквозь дымчатое стекло экипажа частный дом с прекрасным мраморным фасадом, от которого исходило холодное розовато-белое сияние.

Ленг постепенно раздвигал вспомогательный цилиндр, стараясь не крутить его, пока в фокусе не оказалась увеличенная часть стены особняка. Затем он медленно, очень медленно обвел взглядом фасад, отмечая архитектурные особенности, окна, декоративную резьбу по камню и обращая особое внимание на способы попасть в дом. Особняк стоял на углу, кровельные работы приостановили по случаю Рождества.

Ленг уже собирался опустить трубу, когда позади дома послышался какой-то шум. Минуты две спустя на выездной дорожке, что вела к Сорок восьмой улице, показался запряженный парой прекрасных першеронов экипаж герцогини с гербами на дверцах. Он свернул на авеню и покатил на север. Отпрянув от стекла, доктор Ленг заново отрегулировал объектив и успел разглядеть в проезжавшей мимо карете герцогиню Иглабронз.

Значит, она выехала из дома. В обычных обстоятельствах Ленг последовал бы за ней. Однако ее неожиданный отъезд давал ему другую и, вероятно, более выгодную возможность.

Ленг поднял трубу, в последний раз осмотрел особняк и заметил промелькнувшего в лестничном окне мальчика с книгой под мышкой.