|
Однажды вечером, примерно месяц спустя, горничная подала мне визитную карточку, на которой стояло: «Мистер Джозеф Смайт». Я велел просить его. Он вошел со своим обычным видом томного высокомерия, сел на диван и принял изящную позу. «Итак, – начал я, как только горничная закрыла за собой дверь, – вы, значит, освободились от „Смита“?» Болезненная улыбка исказила его лицо. «Но вы никому ничего не говорили об этом?» – с волнением спросил он. «Ни одной живой душе, – ответил я, – хотя, сознаюсь, меня часто мучило искушение». «И я надеюсь, что вы никогда этого не сделаете? – продолжал он с тревогой в голосе. – Вы не можете себе представить, как все это ужасно. Я просто не понимаю, какое может быть сходство между мной и этим ничтожным пошляком? Непостижимо! Уверяю вас, мой дорогой Мак, если бы я узнал, что бываю кровопийцей, вампиром, то это не угнетало бы меня так, как сознание, что я и этот гнусный тип из Уайтчепля одно и то же лицо. От такой мысли каждый мой нерв…» Увидев, что он с трудом сдерживает волнение, я прервал его: «Не думайте о нем больше. Я уверен, что вы пришли ко мне не для того, чтобы говорить о нем». «Нет, видите ли, – возразил он, – до некоторой степени мой приход связан именно с ним. Простите, что я надоедаю вам, но вы единственный человек, с которым я могу говорить об этом, если только вам не скучно». «О нет, нисколько, – ответил я, – наоборот, это мне очень интересно». И так как он все еще колебался, то я прямо спросил его, в чем же дело. Он казался смущенным. «Все это очень глупо с моей стороны, – начал он, и при этом слабый намек на румянец окрасил его бледные щеки, – но дело в том, мой дорогой Мак, что я влюблен». «Чудесно, – воскликнул я, – вы приводите меня в восторг! (У меня мелькнула мысль, что это могло бы сделать его настоящим человеком.) Я с ней знаком?» «Я склонен думать, что вы видели ее, – ответил он, – она была со мной на молу в Ярмуте, в тот вечер, когда мы встретились». «Как, неужели это Лиза?» – вырвалось у меня. «Да, она; мисс Элизабет Маггинз». Он с нежностью произнес ее имя. «Но, – не удержался я, – мне показалось, что она вам совсем не нравится. Из нескольких слов, которые вы бросили тогда одному из ваших друзей, я понял, что ее общество было вам даже неприятно». «Не мне, а Смиту, – перебил он меня. – Но как может судить о женщине этот гнусный тип? То, что она ему не нравится, только свидетельствует о ее достоинствах». «Может быть, я ошибся, – заметил я, – но мне показалось, что она немного простовата». «Да, пожалуй, она не совсем то, что в свете принято называть леди, – согласился он, – но видите ли, мой дд-рогой Мак, я не столь высокого мнения о свете, чтобы его мнение могло иметь для меня значение. Я и свет, мы расходимся по многим пунктам, и я горжусь этим. Она хорошая, красивая девушка, и она моя избранница». «Лиза – славная девушка, – согласился я, – и, очевидно, добрая, но подумайте, Смайт, достаточно ли она… ну. как это сказать… достаточно ли она развита для вас?» «По правде сказать, – возразил он с одной из своих насмешливых улыбок, – я не очень интересовался ее интеллектом. Для того чтобы создать настоящий английский семейный очаг, вполне достаточно моего собственного интеллекта. В этом нет для меня ни малейшего сомнения. Мне не нужна развитая жена. Приходится, конечно, встречаться с надоедливыми людьми, но зачем же жить с ними, если можно этого избежать?» «Нет, – продолжал он, возвращаясь к своему обычному тону, – чем больше я думаю об Элизабет, тем больше убеждаюсь, что она – единственная женщина, которая может стать моей женой. |
