|
Я не стремился к выгоде. Я просто желал быть полезным людям. Книга не произвела того впечатления, на какое я рассчитывал. После того как было прода-но две или три сотни экземпляров, ее перестали покупать. Признаюсь, я сначала огорчился, но немного погодя решил, что, если люди не желают при-нимать моих советов, в убытке будут только они, а не я, и перестал об этом думать. Прошло около года, и как-то утром ко мне в кабинет вошла служанка и доложила, что меня желают видеть. Я приказал ввести посетителя, что и было выполнено. Это был простой человек с открытым, умным лицом и весьма почтительными манерами. Я предложил ему кресло, Он предпочел стул и уселся на краешек. «Надеюсь, вы простите мое вторжение, сэр, – начал он, старательно подбирая слова и тере-бя свою шляпу, – но – я проехал больше двухсот миль, чтобы повидать вас, сэр!» Я сказал, что мне это приятно слышать, и он продолжал: «Мне сообщили, сэр, что вы тот самый джентльмен, который написал книжку „Как стать здоровым, богатым и мудрым“. – Он произнес все три слова медленно, любовно задерживаясь на каждом из них. Я подтвердил, что это действительно так. «О, это замечательная книга, сэр! – продолжал он. – Я не из тех, у кого много своего ума, сэр, но у меня его достаточно, чтобы понять, у кого он имеется, и когда я прочел эту книжечку, я сказал себе: „Джосайя Хэкетт (так зовут меня, сэр), если ты сомневаешься в чем-нибудь, не полагайся на свою тупую башку, она не подскажет тебе ничего хорошего, отправляйся к джентльмену, который написал эту книжку, и попроси у него совета. Он добрый джентльмен – это видно по всему – и не откажет тебе, а получив совет, дви-гайся полным ходом вперед без всяких остановок. Уж он-то знает, что для тебя лучше, да и не только для тебя, а для любого человека“. Вот так я сказал себе, сэр, и вот почему я здесь». Он умолк и вытер лоб зеленым носовым платком. Я просил его продолжать. Выяснилось, что этот достойный человек собирается жениться, но не может решить, на ком остановить свой выбор. Он нацелился – так он выразился – на двух девушек, и имеет основания полагать, что обе отвечают ему более чем обычной, благосклонностью. Его затруднял выбор: обе были превосходными и достойными девицами, но как знать, которая из двух окажется для него лучшей женой. Одна из них – Джулиана, единственная дочь капитана дальнего плавания в отставке, – была, по его словам, прелестной девушкой. Другая, Ганна, казалась более домовитой и была старшей дочерью в большой семье. Ее отец – сказал он – богобоязненный человек, преуспевающий лесоторговец. В заключение Хэкетт попросил меня помочь ему выбрать жену. Я чувствовал себя польщенным. Кто в моем положении не был бы польщен? Этот Джосайя Хэкетт приехал издалека, чтобы внимать моей мудрости. Он намеревался – нет, он жаждал – доверить моему выбору счастье всей жизни. Я нисколько не сомневался, что он поступил мудро. Выбор жены я всегда почитал делом, требующим спокойного, твердого суждения, на которое влюбленный не способен. В подобном случае я без колебаний готов был дать совет даже мудрейшему из людей. А отказать в совете этому бедному, простодушному человеку я счел бы просто жестокостью. Джосайя вручил мне фотографии обеих молодых особ. На обороте каждой из фотографий я записал сведения, способные, на мой взгляд, помочь при определении их соотносительной при-годности для занятия того вакантного места, о коем шла речь, и пообещал, внимательно изучив вопрос, написать Джосайе через день или два. Он трогательно поблагодарил меня. «Не утруждайте себя писаньем писем, сэр, – заявил он, – а просто черкните на листке бу-маги „Джулиана“ или „Ганна“ и суньте его в конверт. Я буду знать, что это означает, и женюсь согласно вашему выбору». Крепко пожав мне руку, он ушел. |
