|
Ну что же, боюсь, у меня полно дел. Когда вернется миссис Фрейзер? – Наверное, не раньше завтрашнего дня, – пояснила Шерлок. – Ей делали операцию, и она еще неважно себя чувствует. – Я позабочусь о ней, – пообещала миссис Скраггинс, хрустя суставами пальцев. Шерлок вздрогнула, переглянулась с Савичем, поблагодарила старушку и пожала ей руку, чувствуя, как кольца врезаются в пальцы. Перед тем как они вышли из кухни, экономка призналась: – Я так рада, что вы приехали. Не годится миссис Фрейзер так много быть одной. Савич съежился от стыда, вспомнив, что не слишком рьяно возражал, когда Лили настояла на возвращении домой. Но тогда она казалась вполне здоровой и, естественно, хотела снова быть рядом с мужем. Он тогда подумал, что тоже не стал бы надолго разлучаться с Шерлок, и проводил сестру в аэропорт Рейгана. Тогда Савичу казалось, что Теннисон Фрейзер обожает ее, а Лили отвечает ему тем же. И за все эти месяцы она ни разу не пожаловалась. Не попросила помощи. Слала по электронной почте жизнерадостные письма. И когда бы ни позвонили Шерлок или Савич, говорила бодро и приветливо. И вот что случилось спустя все эти месяцы. Ему следовало бы что то сделать еще тогда, а не просто помахать ей рукой на прощание, когда она улетала за три тысячи миль от родных. Туда, где убили Бет. Он почувствовала, как сильно сжимает Шерлок его руку. Из ее глаз лился ровный свет любви. – Мы все исправим, Диллон, – коротко пообещала она. – На этот раз все будет по другому. – Мне хотелось бы снова повидать родителей Теннисона, – кивнув, заметил он. – Как ты думаешь, Шерлок? У меня такое чувство, будто мы совсем их не знаем. – Согласна. Поедем к ним после того, как повидаем Лили. В больнице округа Гемлок все было спокойно. Добравшись до палаты Лили, они услышали голоса, остановились и прислушались. В палате был Теннисон. И Элкотт Фрейзер. Его отец. – Лили, мы так счастливы, что эта ужасная авария обошлась без последствий, – скорбно вещал Элкотт. – Мы так боялись, как бы не случилась беда, но, слава Богу, ты выкарабкалась. Не могу сказать, как терзалась Шарлотта: плакала, ломала руки, разве что не бредила, все твердила, как ужасно, что ее малышка Лили умирает, да еще так скоро после похорон Бет. Но ты выжила, а вот «эксплорер» уже не вернешь. Савич, посчитавший это весьма странным проявлением любви и заботы, удивленно поднял брови. – Спасибо вам за участие, – ответила Лили, и Савич расслышал в ее голосе боль и что то еще. Страх? Неприязнь? Непонятно. – Мне очень жаль, что я разбила машину, – продолжала она. – О, дорогая, не стоит волноваться по пустякам, – утешал Теннисон, беря ее за руку. Савич увидел, что она не ответила на пожатие. – Я куплю тебе другую. Подарок от меня моей прелестной невестке, – объявил Элкотт. – Я не хочу еще один «эксплорер», – пробормотала Лили. – Нет, конечно, нет, – продолжал Элкотт, – иначе он напоминал бы тебе об аварии, а этого нам не нужно. Мы хотим, чтобы ты скорее поправилась. О да, мы все для этого сделаем! Только этим утром Шарлотта рассказывала, как все в Гемлок Бей только об этом и толкуют, приходят к ней, расспрашивают, сочувствуют. Она крайне этим расстроена. У Савича просто руки чесались выкинуть Элкотта из окошка. Да, он мужик крутой, влиятельный, но почему же не может проявить хотя бы немного такта? Откуда такая беспричинная жестокость? Убийственная жестокость! Савич вихрем ворвался в комнату, готовый на все, но при виде искаженного страданием лица сестры мигом успокоился, сделал вид, что не заметил мужчин, и, прошагав прямо к постели, легонько прижался к ее лбу своим. |
