|
Неужели Саймон Нортроп, тот самый Саймон Нортроп, который прослыл ярым поборни-ком соблюдения должностных инструкций, сам нарушил их, чтобы спасти ее от увольнения? Он не посчитался со временем и лично занес ей забытый документ – не позвонил ее начальнику, не вызвал его и не отдал документ ему. В конце концов, он мог позвонить ей и приказать зайти за бумагой. Это был великодушный поступок. В сознании Сары прозвенел звоночек – разве не называла она доброту и великодушие в числе обязательных черт ее идеального избранника? А Саймон Нортроп сегодня дважды про-явил их по отношению к ней. Если она не будет осторожна, то рискует сильно увлечься этим мужчиной. Сегодня она увидела его в ином, намного более притягательном качестве. И почему раньше он казался ей вы-сокомерным и отстраненным? Высокомерные вице-президенты компаний не помогают про-стым служащим исправить поломку в копировальной машине и не спасают от увольнения таким образом, каким сделал это он. К концу дня Сара распознала у себя все признаки зарождающейся влюбленности, что озна-чало лишь одно – теперь о том, чтобы использовать Саймона Нортропа в качестве подопытного кролика, и речи быть не может. Экспериментировать можно только тогда, когда в этом не участ-вуют чувства. Итак, никакого флирта с Саймоном Нортропом. Требуется найти другой объект для эксперимента, а с Саймоном... Ну разве что еще парочка поломок ксерокса. До конца рабочего дня Сара прокручивала в голове различные сценарии их беседы, но то-го, как в действительности сложилась ситуация, она не смогла предугадать ни в одном из них. Двадцать шестой этаж намного шикарнее ее двадцать четвертого, подумала Сара, выходя из лифта. Ковер на полу был толще, цветовая гамма – ярче, мебель – современнее. В холле возле лифта были развешены фотографии известных клиентов и стояли стеллажи с газетами и журна-лами. Она почти сразу же нашла офис Саймона. Подойдя к двери, Сара услышала, что он гово-рит по телефону, и решила дождаться окончания разговора. И хотя она полдня готовилась к этой встрече, так толком и не придумала, что же ему сказать. Услышав, что он закончил разговор, она постучалась и открыла дверь. – Мистер Нортроп? Он стоял у стола, и Саре показалось, что она заметила блеск в его глазах. Блеск, но не вспышку. – Сара? – Я... гм-м-м... Я... В это время снова зазвонил телефон. Саймон нахмурился, затем сделал Саре знак, чтобы она не уходила, и поднял трубку. Сара терпеть не могла присутствовать при чужих телефонных разговорах, когда требова-лось делать вид, что ничего не слышишь, хотя не слышать в такой ситуации просто невозможно. Еще хуже, когда разговор принимал неожиданный оборот и приходилось лихорадочно решать – то ли продолжать притворяться глухой, то ли уйти. Ей не так уж много нужно было сказать Саймону. Можно беззвучно открыть рот, изобра-зив «спаси-бо», и ретироваться, разве что... Он продолжал говорить, не отводя от нее глаз, и этот взгляд удерживал ее. Чтобы откровенно не таращиться на Саймона, Сара занялась изучением интерьера его кабинета, а когда бросала на него взгляд, то видела только его глаза. Бархатные глаза цвета молочного шоколада. И глядя в них, она понимала, что стоит на пороге самого большого безрассудства в своей жизни. – Да, – сказал Саймон. – Попросите их подняться. – Пауза. – Сколько? – Он поморщился. – Я понял. Пусть поднимаются. – Он аккуратно положил трубку на рычаг и развел руками. – Про-шу меня извинить. – Что вы! Я прекрасно знаю, как вы заняты. Я просто хотела вас поблагодарить за то, что не стали раздувать скандал, найдя этот документ. Моя провинность достаточно серьезна, и я прекрасно осознаю это. И хочу, чтобы вы знали, что я очень сожалею о случившемся. Это дейст-вительно недопустимая оплошность. – Ну почему она лепечет всю эту чушь? Почему не остано-вилась сразу после слов благодарности? Саймон молчал. |
