Казалось, грудь моя вот-вот лопнет. Ноги не могли больше сделать ни шагу. Кровь стучала в висках.

У меня не было выбора. Я резко повернулся. Повернулся лицом к чудовищу. Меня колотила дрожь.

Было слишком темно, ничего как следует не разглядеть. Деревья застили небо, скрывая меня в глухой, чернее чернил, тени.

Но я видел его красные глаза. Глаза монстра горели, словно огонь. Я видел очертания его массивного, покрытого мехом тела. Я видел, как поднял он гигантскую лапу — и направил ее на меня.

Он указал на меня, сверкая глазами, и прорычал:

— Ты следующий. Ты СЛЕДУЮЩИЙ!

13

Я сел на постели. Все мое тело дрожало. Я обнял себя, пытаясь унять дрожь. Я был весь мокрый от пота. Из-за него вся кожа зудела и покалывала.

Что это ЗНАЧИТ?

Почему монстр сказал, что я следующий?

Это могло означать только одно — что я был его следующей жертвой.

— Всего лишь сон, — пробормотал я. Но какой же страшный, реалистичный сон. Такой невозможно забыть.

И я знал, что это не просто сон. Я знал, что это кое-что значило.

Бледный утренний солнечный свет проникал в мою спальню через окно. Я поднял глаза и посмотрел на стол. Почему-то я ожидал снова увидеть там мертвую песчанку.

— Бобик, ты опаздываешь в школу! — прервал мои испуганные мысли мамин голос.

— Да? Опаздываю?

— Я разговаривала по телефону. Забыла тебя разбудить. Поспеши!

— Мама — мне приснился еще один кошмар. Можно я тебе его расскажу?

Ответа не было. Она ушла обратно на кухню.

Я натянул джинсы и футболку, которые бросил на пол прошлой ночью. Несколько раз провел щеткой по волосам, после чего поспешил на кухню завтракать.

Папа вытирал пятно на своей рубашке влажной салфеткой. Он проливает на себя кофе практически каждое утро.

Мама разговаривала по телефону, расхаживая взад и вперед. Она отвела телефон подальше и сказала папе:

— Меня зовут в НАСА на две недели. Во Флориду. Похоже, придется поехать.

— Может, нам обоим стоит поехать, — сказал папа. — Пускай это будет отпуск.

Мама приложила телефон обратно к уху и продолжила разговор.

— Я должен сказать тебе кое-что о Монро, — сказал я. Я не хотел этого говорить. Слова сами сорвались с языка. Но я не мог больше держать свои подозрения в себе. Мне придется рассказать маме и папе о моей проблеме с Монро.

Мама ушла в коридор, не переставая говорить по телефону. Когда у нее важный звонок, она всегда так бродит из комнаты в комнату.

Папа нахмурился.

— Похоже, придется сменить рубашку. Пятно не оттирается.

— Я могу рассказать тебе о Монро? — спросил я.

Он взглянул на часы над кухонной раковиной.

— Ого, Бобик. Ты действительно опаздываешь. Вот. Возьми протеиновый батончик и вперед. Если побежишь, то, наверное, еще успеешь.

— Но, папа…

Он сунул один из этих ужасных, липких батончиков со злаками мне в руку и подтолкнул меня в сторону двери.

— Ладно, я ухожу. Ухожу. — Я схватил рюкзак и помахал рукой маме, все еще разговаривающей по телефону. — Но мне приснился кошмар и я думаю, что Монро…

— Позже! — отозвался папа из кухни. — Доброго дня, Бобик.

Я спустился по лестнице на первый этаж и вышел на улицу. День выдался довольно жарким. Солнце припекало, и воздух был тяжелый и влажный.

Я закинул рюкзак на спину и тронулся в путь. Из травы, пробивающейся вдоль тротуара на меня уставилась белка.