Луис Ламур. Калифорнийцы
Глава 1
Вдоль фасада ее небольшого из необожженного кирпича домика под пологой крышей тянулась длинная веранда, на которую от угла до угла выходили дверь и два окна, сохранившие все признаки того, что в свое время предпринимались попытки сделать их побольше, чем задумывалось изначально. Два больших котла с водой, которая всегда оставалась холодной благодаря ветрам и постоянной тени на веранде, висели на цепях, прикрепленных к балкам. Ковшик, сделанный из тыквы, пристроился возле них на стене. Слева, примерно в полутора сотнях футов от хозяйского дома, размещался загон, обнесенный забором из жердей. Рядом с ним — хлев под односкатной крышей и поилка для скота — деревянный желоб, сколоченный из неструганных досок. В тенистом дворике перед домом росли две сикоморы, одна из них старая и раскидистая. У крыльца и чуть поодаль тянулись к солнцу несколько тополей. За домом поднималась дубовая рощица. Мать двоих взрослых сыновей, Эйлин Малкерин выглядела очень молодо для своих лет, и незнакомец мог бы запросто принять эту поразительно красивую женщину за их сестру. Она была рождена ирландкой, и оставалась ею даже здесь, в Калифорнии. — Ну что, Майкл, они уже едут? — спросила Эйлин сына. — Еще нет. — Скоро появятся, можешь не сомневаться. Зеке Вустон с нетерпением дожидался этого дня, с тех самых пор, когда твой отец прошелся по нему кнутом за то, что он ударил его лошадь. — Зеке хитер… и опасен. — Знаю. Но больше всего меня поразила записка Вальдеса. Я с самого начала подозревала, что сделка с ним принесет одни неприятности… — Не вини Вальдеса. Он ведь не знал Вустона так, как мы, а времена настали тяжелые, ему понадобились деньги. — Я его ни виню. Он неплохой человек, но наивный, привык видеть в людях только хорошее, слишком верит в мирскую добродетель. Они стояли рядом в лучах полуденного солнца, глядя на дорогу. Эйлин Малкерин и ее сын Майкл, одетый в коричневую монашескую рясу. — Жаль, что с нами сейчас нет Шона, — вздохнула она. — И мне тоже. — Он весь в отца, — продолжала она. — Ты, конечно, тоже на него похож. Но Шон взял бы на себя то, что для тебя, священнослужителя, может оказаться занятием неподобающим. Он покачал головой. — Уж не подумываешь ли ты случайно прибегнуть к оружию? Ни к чему хорошему это не приведет. Закон на их стороне. — Шон обязательно придумал бы что-нибудь. — Что тут еще придумаешь? Мы с Уином Стэндишем оба , ломали голову, но если у тебя нет денег… — У меня их нет. — Тогда они заберут ранчо. Давай прикинем, как быть дальше, куда тебе отправиться. — Это мой дом. Ранчо пожаловано твоему отцу самим presidentу за службу в мексиканской армии. Я не позволю его у нас отобрать. — Господи, тот президент уже умер. И я очень сомневаюсь, что нынешний вообще знает о нашем существовании. Мы с Уином написали ему, но ответа так и не пришло. — А уж губернатор… Мичелторена на их стороне, он не за нас. Вот если бы Альварадо… — Но он же никто! — Согласна. Его отстранили от дел. — Вустон на нас не остановится. Он слишком жаден. Ему захочется прибрать к рукам и другие участки вдоль побережья. — А ты, случайно, не знаешь, зачем ему так понадобилась наша земля? — Так он же контрабандист. Ему нужна Райская бухта, чтобы под покровом ночи вершить там свои неблаговидные делишки. — Вряд ли дело только в этом. Он наверняка слышал истории о золоте. |
