Немного успокоившись, он подобрал на земле несколько сухих сучьев и дал костру разгореться. До рассвета оставалось несколько часов.

Кофейник по-прежнему стоял на земле, рядом с углями, и Рассел подвинул его поближе к огню. Затем натянул сапог, подобрал винтовку и сунул ее в несуразный чехол.

Подавив в себе вспышку гнева, он рассудил, что случилось лучшее из того, что вообще могло бы с ним случиться. Теперь, оставшись в гордом одиночестве, он разыщет золото и станет хранителем великой тайны. Остаются, правда, еще Малкерины.

Но, в конце концов, он постарается исправить и это упущение, если, конечно, об этом не позаботится Зеке Вустон. Так что всему свое время.

Он дождется утра, найдет заветное место, возьмет себе столько, сколько сможет увезти и выйдет на побережье.

При таком раскладе имело смысл вернуться в Лос-Анджелес и поставить Вустона в известность о том, что Франсиско бросил его на произвол судьбы, и ему пришлось долго блуждать среди гор в поисках обратной дороги. Пусть все подумают, что он так ничего и не нашел.

Ночь, казалось, теперь уже ничем не отличалась от всех прочих ночей. Тревожное чувство улетучилось само собой. Он подбросил веток в костер, выпил еще кофе, а затем отправился седлать коня. Когда он возвращался к костру, небо на востоке уже посветлело.

Час спустя он вскочил в седло. Хорошо заметная тропа вывела его из ложбины к той самой огромной подковообразной нише среди скал. Подъехав к ней как можно ближе, Рассел сводил коня на водопой к небольшому ручью, а затем привязал его, оставив пастись на крохотном лужке, поросшем зеленеющей травой, и, прихватив с собой винтовку, отправился вверх по течению ручья.

Прошло не меньше часа, прежде чем ему удалось набрести на пещеру. Он был немало озадачен, увидев площадку перед входом в нее — поверхность ровная, как пол, с которой убрали все камни, а земля утрамбована так плотно, словно ее специально укатывали чем-то тяжелым. С виду напоминает площадку, расчищенную для работ, и это странно.

Заметив вход в пещеру, Рассел насторожился. Держа винтовку наготове, медленно приблизился к нему и заговорил, но ответа не последовало. В горле у него пересохло, он снова огляделся по сторонам, но так и не заметил ничего подозрительного. Задрав голову, он окинул взглядом высокий склон… Может, за ним кто-то следит? А что, если в пещере его ждет ловушка?

Ну вот, снова к нему в голову лезут детские страхи. Собравшись с духом, он шагнул вперед, ступив под темные своды пещеры и замер как вкопанный. На плотно утрамбованном песчаном полу лежал неподвижный Хуан, тот самый Старец.

С виду он казался спящим. Рассел дотронулся до его руки… Холодная.

Умер? Крутой осторожно приподнял веко. Так и есть, индеец скончался.

Выпрямившись, он огляделся вокруг. Увидев кувшины на полке, подошел и заглянул в каждый… Пусто. Из одной посудины ему удалось вытряхнуть крохотную золотую песчинку.

Проклятие!

Выходит, что это все? Он отвернулся от стены с полкой, и вдруг внутри у него все похолодело.

Мертвец исчез.

У него вдруг перехватило дыхание, как бывает от внезапного удара в живот, а руки и ноги задеревенели.

Пещера была пуста. Здесь не осталось ничего, ровным счетом ничего.

Натужно сглотнув, Рассел осторожно вынул из кобуры револьвер. Выход из пещеры оставался свободен, а снаружи ярко светило солнце. Он устало опустился на пол, прислонившись спиной к стене пещеры. Взгляд его снова упал на то место, где прежде лежало тело Старца. Ему ничего не почудилось. Вот и след от него. Но теперь он заметил то, на что не обратил внимания с самого начала: следы от сандалий… плетеных сандалий. Еле ворочая языком, он наконец облизал сухие губы.