Алтарь! О нем твердил Крутой Рассел.

Он подошел поближе и внимательно оглядел землю. Вот и следы, оставленные сапогами Рассела, а рядом с ними, а кое-где и поверх, виднелись отпечатки сандалий… не мокасин, а именно сандалий.

Плоский камень алтаря оказался совершенно гладким, словно отполированным или же стершимся от частых прикосновений… но чьих, интересно знать? Он снова огляделся по сторонам. Ничего примечательного, если, конечно, не считать алтаря и трех тропинок, сошедшихся перед ним.

Шон решительно зашагал прочь. Теперь от коня его отделяло не более двадцати — пятнадцати ярдов. Выбрав, где заросли заметно редели, и стараясь по возможности не шелестеть ветками, он боком протиснулся между кустами медвежьих ягод и увидел своего коня, мирно подремывавшего и не проявлявшего никаких признаков беспокойства. Однако ставка была слишком велика, и капитан выжидал, оглядывая ближайшие деревья и стараясь прочувствовать ситуацию.

Наконец, держа в руке винтовку, он пробрался сквозь заросли к коню, подобрал поводья и повел под уздцы к просвету между скалами.

— Тихо, приятель, потише, — шептал он.

Мысленно капитан представил, как идет тропа, по которой он пришел сюда ночью. Она выведет его прямо к лагерю преследователей, а уж там они и опомниться даже не успеют, как все будет кончено. Он снова задумался, припоминая, что видел с тропы. Да, верно, ему нужно брать вправо. Напротив выхода из каменного тупика есть высохшее русло, чуть дальше и левее маленький ручеек делал резкий изгиб, прежде чем слиться с водами Петушиного ручья.

Он пересек тропу, перешел через тоненький ручеек и скрылся за деревьями и валунами. Путь оказался нелегким.

Задрав голову, Шон посмотрел вверх. Он находился рядом с прогалом, где отвесные склоны гор расступались, образуя большой просвет. Совсем недалеко отсюда предыдущей ночью находился их лагерь. Оглядевшись, капитан не увидел ничего. Тогда, ступая на цыпочках, он сделал еще несколько шагов, боясь случайно наступить на какой-нибудь камешек или ветку. Вот пересохшее русло… И тут Шон заметил их.

Они затаились примерно в полусотне ярдов от него, наблюдая за проходом между скалами.

И в то же мгновение Веласко обернулся. Проворный, словно кошка, он среагировал молниеносно — развернулся и выстрелил!

Пуля угодила в скалу. Шон тоже вскинул винтовку, и «кольт» дернулся у него в руке. Вторая пуля достала Веласко, и, покачнувшись, тот повалился на землю.

Не убит… и, судя по тому, как падал, скорее всего, получил лишь царапину.

Его напарник куда-то исчез. Шон повернул назад, продираясь сквозь кусты, ведя коня в поводу. Спустившись в пересохшее русло, он оставил серого за каменными глыбами, некрепко привязав к кусту. Бросать его на верную смерть, если сам погибнет, ему не хотелось.

Поднимаясь вверх по склону, капитан выбирал позицию получше. Внезапно воздух прорезал резкий свист веревки, и петля лассо обвилась вокруг его плеч. Это сделал свой ход Веласко. Но Шон все еще держал в руках винтовку и выстрелил с бедра. Мексиканец отчаянно дернул за конец лассо, но опоздал. Тяжелый свинец угодил ему прямо в грудь. Сделав неверный шаг вперед, Веласко повалился на землю и остался неподвижно лежать среди камней, широко раскинув руки.

Стряхнув с себя петлю, Малкерин укрылся за одним из валунов и стал ждать. Напарник Веласко слышал выстрелы и наверняка придет узнать, что случилось. Шон засек положение тени, отбрасываемой валуном. Она поможет ему следить за ходом времени.

По пересохшему руслу, возле которого он сейчас скрывался, наверное, сбегали с гор дождевые воды. Возможно, где-нибудь неподалеку отсюда оно заканчивалось тупиком. Но это оказалось совсем не то русло, которое он заприметил с самого начала. То проходило дальше, у подножия горы.

Нужно быть осторожнее, одернул он себя, такие ошибки порой стоят жизни.