– Нет. Никаких билетов не требуется. Тут уж кто успеет. Надо сообщить дежурному первого сектора, что вы хотите посмотреть соревнование, и он скажет номер места. Когда все места заняты, прием заявок прекращается.

Синяев посмотрел на Широкова. Петр Аркадьевич увидел в глазах друга лукавый огонек и понял его мысль.

– У них такого случая произойти не может, – сказал он по‑русски.

– Могу себе представить, что бы получилось, введи администрация наших стадионов такой порядок, – сказал Синяев и рассмеялся. – Ну и мир! Это просто удручающая честность.

Как всегда, на лице Гесьяня не отразилось ни малейшего любопытства. Он слушал – вернее, не слушал – непонятный ему разговор, глядя в окно. Синяев поспешил объяснить ему причину своего смеха.

– При системе оплаты это еще более непонятно, чем если бы случилось у нас, – сказал каллистянин. – Идемте в большую комнату. Я спрошу дежурного о наших местах.

Дежурный первого сектора, на котором, очевидно, помещался вельдь, ответил, не задумываясь и не посмотрев ни в какую запись, что для людей Земли оставлена кабина номер один.

– В ней десять мест, – предупредил он.

– Кого же нам еще пригласить? – сказал Широков. – Предлагаю Синьга, Мьеньоня и Ньяньиньга. Разумеется, вас и Бьесьи, – прибавил он, обращаясь к Гесьяню.

Синяев улыбнулся. Названные его другом, вместе с ними двумя, составляли семь человек. Очевидно, Широков считал присутствие Диегоней само собой разумеющимся.

Гесьянь понял так же.

– С Диегонем, его сыном и Дьеньи получается как раз десять, – сказал он. – Не сомневаюсь, что все будут рады сопровождать вас.

На следующий день Синяев проснулся рано и разбудил Широкова.

Предстоящее соревнование, первое, которое они увидят на Каллисто, где спорт был широко распространен, чрезвычайно его интересовало.

Он знал, что у каллистян нет ничего похожего на футбол, но Гесьянь сказал, что фетимьи разыгрывается на первенство всей планеты, и этого было достаточно, чтобы в нем заговорил болельщик.

По привычке Синяев первым делом подумал о погоде: «А вдруг будет дождь?»

Широков пренебрежительно махнул рукой.

– Жди! – сказал он. – Прелесть внезапного летнего дождя! Веселый визг девушек, застигнутых им и бегущих под первое попавшееся прикрытие! Как же! Они распределяют погоду, как мы – расписание поездов.

Синяев нажал кнопку и «открыл» окна. Небо было совершенно безоблачно.

Они выкупались в бассейне, оделись, позавтракали и расположились в «большой комнате», как назвал ее вчера Гесьянь, ожидать прилета друзей.

Синяев поминутно смотрел на часы.

– Не опоздать бы!

Матч фетимьи должен был начаться ровно в полдень.

Каллистяне явились все вместе на большой олити, окрашенной в необычайный бледно‑розовый цвет,

– Вы твердо решили провести опыт? – спросил Синьг. – Не забывайте, что сейчас самое жаркое время дня.

– Мы хотим видеть фетимьи, – сказал Синяев.

– Соревнование можно посмотреть на экране. Хотя бы на вельдь летите в своей олити.

– Довольно, Синьг! – сказал Широков. – Мы шестьдесят дней находимся на Каллисто, и пора выяснить. Всякой осторожности должна быть граница. Решили, о чем говорить!

– Не время ли? – спросил Синяев. – Опоздаем. Он ни о чем, кроме матча, не хотел думать.

– А вы знаете, в чем заключается игра? – спросила его Дьеньи.

Она была одета в короткое платье без рукавов и опять белого цвета.

– Не знаю, – ответил Синяев.