|
А хоть как-нибудь, но продолжалась дальше. Синтетические наркотики, производящиеся практически «на коленке», раскупались «на ура», и принимались с таким энтузиазмом и с такого возраста, что к двенадцати годам — времени первого осмотра в «ЦОиП», около двадцати процентов населения уже зарабатывала необратимые изменения внутренних органов и головного мозга. К шестнадцатилетию два из трех местных жителей не проходили Базовый Осмотр, отбраковывались и… предоставлялись сами себе. То есть продолжали медленно умирать, не в силах отказаться от наркотической зависимости. Зато сохраняли какое-то подобие свободы воли, семьи и близких людей. Некоторым счастливчикам удавалось слезть с местного подобия «иглы», и продержаться несколько лишних лет. Или оплатить «процедуры» в подпольных клиниках, после которых жить становилось заметно легче. Если бы не «продвинутая» система воспроизводства населения, при которой дети рождались в результате искусственного оплодотворения и из пробирок, а потом распределялись среди тех, кто не прошел Базовый Осмотр, и существовал в жилых ярусах мегаполисов, то цивилизация наркоманов давно бы приказала долго жить… Лаэрры — цивилизация, с которой столкнулись аборигены планеты Меген, тоже старались заботиться о людском стаде: «родители» прошедших Базовый осмотр получали крупные денежные премии. Только вот соперничать с местной наркомафией у них получалось не очень. И Лаэрры с ней боролись. Как могли. Все увеличивающаяся зона покрытия полями подавления вынуждала переносить подпольные производства «дури» все глубже под землю или в заброшенные города планеты, и придумывать новые, все более рискованные пути ее транспортировки. Однако барыши, получаемые с продаж каждой дозы, заставляли местные группировки вкладываться в самые рискованные проекты, набирать все новых и новых курьеров, и воевать между собой. Правда, по нашим меркам войны получались какие-то несерьезные — использовать что-либо технологичное под полем подавления как-то не получалось, и в ход шло все, чем можно было резать, колоть и дробить. Ножи, арматура, дубинки и тому подобная дребедень. Особо серьезные разборки между кланами устраивали в местах, где еще не было генераторов полей, и там уже отрывались на славу — судя по рассказам нашего местного друга, в таких перестрелках погибали сотни бойцов с каждой стороны. Если, конечно, процесс не прерывала полиция: стражи порядка быстренько отсортировывали физически годных, а остальным устраивали что-то вроде «промывания мозгов», после которого человек переставал адекватно воспринимать действительность, превращаясь в подобие куклы, запрограммированной на выполнение самых простых действий — сна, еды, питья и примитивной работы на еще действующих предприятиях. Причины, по которой таким образом не обработали все население, я не понял — видимо, ее не знал и наш «болтливый» друг. Мымрик, подумав, пообещал при случае протестировать такую «куклу», и назвать причину, которая может объяснить нежелание Лаэрров применять эту технологию повсеместно. Не совсем понятно было и с местным эквивалентом денег — с одной стороны, каждый житель планеты, отработав на районном предприятии ежедневный четырехчасовой минимум, получал денежный эквивалент своего труда, позволяющий покупать в автоматических магазинах одежду, продукты и предметы первой необходимости. С другой — самым главным платежным средством в расчетах с дельцами от теневой экономики были внутренние органы здоровых приемных детей, дорощенных до одиннадцати лет! Многие семьи, согласившиеся воспитывать малышей, выделяемых государством, всеми правдами и неправдами пытались доказать органам опеки свою состоятельность как родителей, и, набрав десяток-полтора двухгодовалых воспитанников, усиленно впахивали на районных предприятиях, стараясь обеспечить чада всем необходимым для взросления. |
