Они вышли на площадь Сената и пешком направились к отелю по Плексантеринкату, хельсинкскому эквиваленту Бонд‑Стрит. Лин была задумчива и молчалива.

– Пенни за твои мысли, – шутливо сказал Денисон.

– Ничего особенного, – ответила она. – Знаешь, в какой‑то момент мне показалось, что ты допрашиваешь профессора Кааринена.

"Бог ты мой, – подумал Денисон, – ты слишком сообразительна, дочурка".

– Я хотел побольше узнать о своем отце, – вслух сказал он. – О его работе, и так далее.

– Но при этом сам ты был не слишком откровенен, – язвительно заметила Лин. – Каждый раз, когда он задавал тебе вопрос, ты так или иначе уклонялся от ответа.

– Я не мог поступить по‑другому. Большая часть моих исследований связана с обороной. В чужой стране я должен держать язык за зубами.

– Разумеется, – бесцветным голосом сказала она.

Они остановились перед витриной ювелирного магазина.

– Что ты думаешь об этой вещице? – спросил Денисон.

Девушка затаила дыхание.

– О, какая красота!

Это было ожерелье из кусочков грубо обработанного золота – сложной, но вместе с тем естественной формы. Ощутив прилив безрассудства, Денисон взял ее за руку.

– Пошли, – сказал он. – Зайдем туда.

Ожерелье обошлось ему в 215 фунтов из денег Мейрика, снятых с кредитной карточки. Денисон считал, что Мейрик должен уделять больше внимания своей дочери; кроме того, ему хотелось отвлечь ее от опасных размышлений.

– Мой подарок ко дню твоего рождения, – сказал он. Лин замерла от восхищения.

– Ох, спасибо, па... Гарри! – она импульсивно поцеловала его. – Но мне не с чем его носить.

– Тогда купи себе новое платье, ладно? Ну, пора возвращаться в отель.

– Да, пора, – она взяла его за руку. – У меня тоже есть маленький сюрприз для тебя.

– Вот как? Какой же?

– Я подумала, что раз уж ты вернулся в Финляндию, то тебе следует снова сходить в сауну.

Денисон рассмеялся.

– Я ни разу в жизни не был в сауне, – добродушно сказал он.

Лин остановилась как вкопанная.

– Не может быть! Даже тогда, когда ты был мальчиком?

– Ах, верно! – Денисон мысленно проклял себя за оплошность. Кэри дал ему книги о Финляндии; язык языком, но есть вещи, которые должен считать родными каждый финн, экспатриант он или нет. Сауна, несомненно, была из таких вещей.

– Я смотрю на годы, проведенные в Финляндии, как на чью‑то другую жизнь. – Не вполне удачно, но сойдет, оценил он собственную реплику.

– Значит, для тебя наступило время снова познакомиться с сауной, – твердо сказала она. – В Лондоне я часто хожу в сауну – это восхитительно. Я зарезервировала для нас обоих места в сауне отеля на шесть часов.

– Великолепно! – тоскливо отозвался Денисон.

Глава 15

В отеле Денисон заперся у себя в номере и уселся за телефон.

– Итак, дело сводится к следующему: Меррикен действительно работал над рентгеновскими лучами, но никто не может вспомнить, в чем заключалась его работа, – сказал Кэри, выслушав его рапорт. – Тех, кто мог бы вспомнить, уже нет в живых. Звучит обнадеживающе.

– Да.

– Вы чем‑то недовольны? – поинтересовался Кэри.

– Дело не в этом. Меня беспокоит другое.