На следующий вечер оба приятеля вернулись к лимонаду и оставались верны этому напитку до тех пор, пока не произошло событие, сделавшее бессмысленным их дальнейшее самоотречение.

Это случилось неделю спустя. Мистер Кетчмэйд только-что уселся в своем кресле, обслужив заказчика, когда внимание присутствующих было привлечено странным мерным постукиванием по кирпичному полу заднего коридорчика. Это постукивание остановилось в смежной комнате, а затем в приоткрытую дверь чей-то громкий голос окликнул по имени Сола Кетчмэйда.

— Боже милостивый! — воскликнул удивленный трактирщик, привскочив в кресле. — Как будто знакомый голос…

— Сол Кетчмэйд! — снова заревел голос. — Где ты, товарищ, старый морской волк?

— Генри Виггет! — изумился хозяин, когда на пороге появился маленький человек с пушистыми усами. — Не может быть!..

Пришелец с минуту нежно смотрел на трактирщика, не произнося ни слова, затем, распахнув дверь ударом самой несомненной деревянной ноги, проковылял в залу, схватил протянутую руку и долго, с жаром тряс ее.

— Я встретил в Мельбурне капитана Питерса, — начал пришелец, когда друг, насильно усадив его в свое собственное кресло, стал осыпать его вопросами. — Он-то и сказал мне, где ты живешь.

— Смотреть на тебя, Генри Виггет, для меня лучше золота и бриллиантов, — восторженно говорил мистер Кетчмэйд. — Как ты сюда попал?

— Друг Питерса, капитан Джонсон, со шхуны «Венера», довез меня до Лондона, — объяснил мистер Виггет, — а оттуда я прошел пешком, без единого пенни в кармане.

— Зато Кетчмэйд искренно рад вас видеть, сэр, — вмешался мистер Смит, который, вместе со всей компанией, в великом удивлении следил за этой сценой. — Он никогда не уставал рассказывать нам, как вы спасли его от акулы, дав ей при этом откусить вам ногу.

— Ради него я отдал бы и вторую, — сказал мистер Виггет, в то время как хозяин ласково похлопал его по плечу и сунул ему в руку стакан водки. — С радостью отдал бы! Нет и не было на земле человека добрее и лучше Сола Кетчмэйда!

Он снова схватил толстую руку хозяина и, любовно пожимая ее, обвел одобрительным взглядом уютное помещение трактира. Они повели вполголоса дружескую беседу, и до жадного слуха присутствующих, то и дело, доносились имена, которые часто встречались в рассказах трактирщика.

— Не слышал ли ты чего о нашем бедном Сэме Джонсе, — спросил мистер Кетчмэйд.

Мистер Виггет отставил стакан.

— Повстречал я года два тому назад одного человека в Рио-Жанейро, — сказал он угрюмо. — Бедный Сэм умер у него на руках, с твоим именем на честных черных губах.

— Такая весть убьет хоть кого! — пробормотал расстроенный мистер Кларк, вызывающе посмотрев на своих приятелей, которые тихо перешептывались.

— Чья это там плоская харя, Сол? — справился мистер Виггет, бросив свирепый взгляд в сторону башмачника.

— Это здешний сапожник, — сказал трактирщик. — Не обращай на него внимания. Его никто не слушает. У этого болвана хватило наглости назвать меня лгуном.

— Что!? — взревел мистер Виггет и, встав с кресла, застучал по полу своей деревяшкой. — Возьмите-ка назад ваши слова, любезный. У меня только одна нога, но, пока я жив, никто не посмеет задевать Сола.