– Поздно, Ботов. Хотя признание вам зачтется.

Ботову нужно было избежать камеры смертников, откуда побег исключен. Даже «пятнашка» оставляла шанс на побег, и не использовать его было бы глупо. Он надеялся, что Пан его спрячет в тайге, таков был уговор. О цели приезда в Краснодольск он ничего не сказал и Пана не назвал ни на одном допросе. О других молчать было глупо: кто такой этот конченый Бригадир или Мехов, о котором он вообще ничего не знал и видел его мельком?.. Чтобы еще из‑за этой шушеры попадать под «вышку»? Пять «кусков» не стоили того!

– Рация была у Бригадира. Потом он сел в «Урал», и я больше его не видел – погнал назад.

Фамилия Мехов фигурировала в списках сотрудников службы безопасности «Краснодольскцветмет», работу которой Рутберг изучил достаточно подробно.

– А Мехов, между прочим, каратист, – посмотрел он на Кормухина. – Как был убит таможенник?.. Правда, из службы безопасности он уволился по собственному желанию за две недели до того, как колонну отправили в Беларусь.

– Распишитесь в показаниях, Ботов, – придвинул Кормухин протокол. – Уведите.

– Значит, каратист? – в задумчивости произнес Родимич, когда за конвоем закрылась дверь. – Будем задерживать?

– Будем! – решительно сказал молчавший все это время полковник Зарицкий и встал. – Обязательно будем, и немедленно!

26

Небо было ясным – самолет должен был вылететь без задержки – в полдень. Влад подумал, что к мэру теперь Мещанинов не пойдет, а как только узнает, что Лена с Димкой благополучно добрались до Москвы, поднимет на ноги всю милицию. На ментов Влад никогда не работал – не верил им; пока суд да дело – глядишь, половина откупится, остальным припаяют годик‑другой условно.

Покатавшись еще полчаса для верности, он прижался к берегу, чтобы легче преодолевалось течение, и помчал в город.

Слежки он теперь уже не опасался, если его неурочное возвращение засекут, будет даже неплохо. Причалив к мосткам неподалеку от дома Земцовых, он подхватил на плечо мотор и зашагал по знакомой тропинке.

– Влад, – снова осторожно заговорила Ольга, – ну, может, не стоит, а? Останься с нами?

Как раз этого делать было никак нельзя: теперь он был магнитом, способным притягивать беду.

– Вас никто не тронет, Оля. Что с вас взять. Вы вне игры.

– Влад, – заговорила Женька, – ты можешь мне сделать крылья, как у того мальчика, про которого ты рассказывал? Я тоже хочу летать.

Он улыбнулся:

– Нет, Женька. Это миф, сказка. Ходи‑ка ты лучше по земле – так надежнее.

Расставаться с ними Владу не хотелось. Он знал, что для ментов он теперь – один из приспешников Панича, для Панича – отступник. Рано или поздно все должно было прийти к такому финалу. Лучше раньше – жить под угрозой разоблачения надоело. Даже если бы не было Сашкиной смерти, нужно было что‑то делать с собой. В том, что Панич бы его сдал, как сдавал всех, даже самых близких и преданных, он уже не сомневался.

– Я позвоню, – сказал Влад, садясь в машину. Хотел сказать: «В воскресенье приду плотничать», но передумал – лжи на свете и так достаточно.

Уезжать было – как пуповину рвать. Так уезжал «к баобабам» Саня.