Савелий снова вылез из ямы, отряхнулся.

– Значит, у Зои ты был?

– Был. Она не знает. Рассказала, как Кожух тебе бутерброд с сыром варганил.

Савелий присел на кессон. Отмахнулся от дорогой сигареты, посучив по карманам, достал «Беломорканал». Привычно откусил кусочек бумажного пистона.

– Вкусный был бутерброд, – сказал, помолчав. – Скажи, зачем тебе надо знать, куда он ездил?

Влад не ответил. Ветер налетел, гудел где‑то высоко в проводах, протянувшихся над двором.

«Кожух мертвый и Саня мертвый, хуже я им не сделаю, – подумал Савелий. – К тому же расписки никому не давал».

– Ездил он в отель «Малахит».

– Зачем?

– Этого правда не знаю. В машине не разговаривали ни о чем. По пути‑туда Кожух вышел, на камушек присел – поплохело ему вроде. Приехали около десяти. Подъехать Кожух велел к задней двери, там его встретили двое. Так себе мужички, неприметные, сейчас бы увидел – не узнал. Они с Саней пошли, а я остался. У меня в бортовом всю дорогу лампочка горела, думал, может, с маслопроводом что. Часа через два вышел Саня и сказал: «Петрович, запирай тачку и иди в гостиницу ночевать. Назад не поедем, тебе в „люксе“ место на диване есть». А я от своей лайбы никуда и днем не отхожу – привык. Можно было, конечно, отогнать ее на платную стоянку. Саня так и предлагал. Да я в машине спать люблю, газетку почитать, радио послушать. В общем, отказался я, не пошел. Вот и все. Утром часиков в семь они вышли, во дворе их какой‑то человек провожал. Очень аккуратный, в костюме и при галстуке. Лицо нерусское – может, удмурт или татарин. Пожал руку Кожуху, кивнул Сане, они сели, да мы поехали. От Кожуха чуть коньяком пахло, видно, выпивали ночью. – Савелий замолчал и тяжело вздохнул, словно нес Кожуха и Саню на себе от самого Екатеринбурга.

– На обратном пути тоже ни о чем не говорили?

– На обратном пути Кожух спал. Мы с Саней перекинулись парой словечек, выглядел он, как всегда, хорошо – молодой, тренированный. Спросил, может, я покемарить хочу, предложил за руль сесть. Но я отказался, конечно – еще чего! Мне двадцать четыре часа в сутки за рулем – как два пальца обоссать.

– А в Краснодольске?

– Что?.. Отвез Кожуха домой, Саня с ним вышел.

– Крапивин оставался с семьей Кожухова? Савелий подозрительно посмотрел на него:

– Что ж ты у Зои не спросил?.. Нет, не знаю. Влад подошел к собаке.

– Укусит, – предупредил Савелий.

– Меня не укусит, – погладил Влад Байкала без опаски. – Я для него свой, судьбы у нас похожие и профессия, считай, одна. Ладно, Савелий, спасибо на добром слове. Извини, если что не так.

Хозяин протянул ему руку, посмотрел вслед.

– Эй, Влад! – окликнул у самых ворот. – Погоди. – Он медленно, какой‑то шаркающей походкой всадника, не привыкшего ходить пешком, доковылял до калитки, вышел вместе с Владом со двора. – Ты у Губаря работаешь… сам по себе?

– Не понял?

– Ну… – замялся Савелий и потух, не решился продолжить: ведь если «стучит» – не признается.

– Я у Губаря не работаю, – сказал Влад. – Я теперь вообще сам по себе.

– Меня об этой поездке уже спрашивали.

– Следователь? Савелий помотал головой.

– Если бы. Гэбэшник один, та еще падла. – Кто?

– Полковник Зарицкий.

На протяжении всего разговора Влад чувствовал, что он чего‑то не договаривает, мнется, будто все время контролирует себя.