Зарицкий спрятал в карман паспорт, помолчал.

– У него хорошо оплачиваемый телохранитель, – отложив выбор жизненного пути на потом, вернулся к предстоящей операции. – Профи высокого класса: не захочет – не подпустит.

– Сколько?

– Думаю, двадцать пять, не меньше.

– Утром их доставит тебе Баранов наличными, если хочешь чек – могу выписать сейчас.

…В пять утра комендант аэродрома пригласил их в офицерскую столовую на чашечку кофе. «АНы» уже поджидали Салыкова на взлетной полосе.

«Хайфа… – думал Зарицкий, возвращаясь в Краснодольск в „Волге“ с шофером и двумя вооруженными автоматами охранниками. – Хайфа… Окна на Средиземное… Шалишь, ребята! Дадите вы мне до Хайфы долететь, как же! Так я вам и поверил!.. Нет уж, я лучше здесь как‑нибудь».

25

Ранним утром пахнуло холодом, разорвало в клочья низкий молочный туман в верховье Серебрянки, потащило вдоль берега, редко поросшего сосной. Солнечный луч отразился от дюралевого борта моторки, испуганно сверкнул таймень под плавнями, протрещал побудку дятел‑непоседа, и хариус, как по тревоге, ушел на подскальную глубину.

Влад сбросил скорость, подрулил к старой деревянной пристани. Лена, одетая в яркую красную куртку, в по‑деревенски повязанном платке, уже ждала в условленном месте; с нею был Димка, его оранжевый пуховик и защитная панамка виднелись издалека.

– Привет, Дмитрий! – протянул руку Влад. – Не зевай – кто рано встает, тому Бог дает. Прыгай!

Он усадил Димку рядом с собою за руль, помог Лене.

…Город еще спал; в эфире блуждали сонные голоса:

«Забрал женщину и мальчика возле старой пристани», – комментировал происходящее на берегу один.

«Мещаниновых?» – уточнил другой.

«А то кого же, от самого дома вели. Продолжать наблюдение?»

«Проводите их до „четвертого“, дальше шоссейной дороги нет. Сколько у него бензина?»

«Полный бак и канистра с собой. До „восьмого“ и обратно хватит».

…Влад пообещал Паничу, что задержит их настолько, насколько понадобится, но полной уверенности, что старик выпустит его из‑под контроля, не было. На том этот «пахан» стоял всю жизнь, соблюдал старинную лагерную заповедь: «Не верь, не бойся, не проси». Послал за ним Губаря в Беларусь, потому что не верил Владу; послал Влада в тайгу – не верил Борису. Теперь Влад больше не верил ему.

– Ты не волнуйся, – весело подмигнув Лене, перекричал он треск мотора. – Ты же веришь мне?

Лена кивнула, раскинула руки навстречу ветру.

– Жаль, что раньше не катались! – крикнула в ответ. Димка смотрел по сторонам округлившимися от восторга глазами. Перед поворотом Влад нарочно разогнался и заложил крутой вираж, лодка накренилась.

– Ой, ой, ой!.. – вцепившись в руль, закричал мальчик.

Они засмеялись. Дальше русло расширялось, берега становились все более пологими, город остался позади. Дорога, шедшая все время параллельно руслу, теперь сворачивала, и здесь уже наблюдения можно было не опасаться. Влад глянул на часы: в намеченный график укладывались точно.

На пятом километре они пристали к берегу, Влад спрыгнул в воду, подтащил лодку и помог Лене и Димке выйти.