– Сегодня не наш день, Сессиль. Помнишь того цыгана, которому крепко досталось от меня? Мака? Он сидит на капоте «ситроена» и чистит ножом ногти.

Боуман открыл дверь раздевалки и втолкнул Сессиль внутрь. Это была та самая раздевалка, где ему пришлось переодеваться перед выступлением. Он протянул ей ключи от машины:

– Жди здесь, пока не начнут расходиться зрители. Смешайся с толпой. Возьми машину. Встретимся около церкви, с южной стороны, обращенной к морю. И ради Бога, не оставляй «ситроен» нигде поблизости! Отгони его в кемпинг, к югу от города, и оставь там.

– Хорошо. – Боуман подумал, что девушка что‑то уж слишком спокойна. – А у тебя, конечно, дела?

– Как всегда. – Он выглянул в дверной проем. Снаружи никого не было, и он выскользнул за дверь, закрыв ее за собой.

Трое прикованных мужчин лежали на койках. Они лежали тихо, внешне безразличные ко всему происходящему. Лила беспрестанно шмыгала носом, а ле Гран Дюк сидел с хмурым видом. Вдруг по ступеням лестницы, ведущей в кибитку, взбежал Серл.

– Я надеюсь, – сказал ле Гран Дюк угрожающе, – что ты принес хорошие вести.

– Я видел девушку, – задыхаясь, выговорил Серл. – Как она...

– Боже мой, Серл! Ты и твой лопух Кзерда дорого заплатите мне за все это. Если Боуман мертв... – Ле Гран Дюк остановился на полуслове. Его взгляд был устремлен куда‑то за спину Серла. – Черт возьми, кто это?

Серл обернулся и посмотрел туда, куда был направлен взгляд ле Гран Дюка.

Человек в бело‑красном костюме Пьеро бежал, шатаясь и спотыкаясь, через импровизированную стоянку автомобилей. И было ясно, что он вот‑вот упадет.

– Это он! – завопил Серл. – Это он!

В этот момент из‑за кибитки, откуда ни возьмись, появилось трое цыган. Кзерда, а это, несомненно, был он, бежал первым, преследуя Боумана, причем расстояние между ними все сокращалось. Боуман бросил взгляд через плечо, затем резко свернул в сторону, надеясь спрятаться среди кибиток, и увидел, что наперехват выскочили Эль Брокадор и еще двое цыган. Он еще раз резко свернул направо и помчался в сторону лошадей на привязи.

Лошади были белые, с тяжелыми уздечками и высокими седлами, которые очень напоминали рифленые, обитые кожей кресла. Боуман подбежал к ближайшей, отвязал ее, вставил ногу в стремя и с явным усилием забрался в седло.

– Скорее! – приказал ле Гран Дюк Серлу. – Догони Кзерду, скажи ему, если Боуман уйдет, то ты и Боуман умрете! Боуман мне нужен живым. Если он погибнет, вы оба отправитесь следом! Доставите его в отель «Мирамар» в Сен‑Мари! Я не могу позволить себе оставаться здесь ни секундой дольше. Да, и не забудьте поймать девчонку. Привезите ее вместе с Боуманом. Живее, парень, живее!

Серл не заставил себя просить дважды. Когда он перебегал дорогу, ему пришлось отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта лошади Боумана. Ле Гран Дюк видел, что Боуман неуверенно сидит на лошади, хотя и держит поводья, но цепляется за луку седла, чтобы не свалиться. Даже сквозь грим было видно, что лицо Боумана бледно, искажено болью и усталостью. Ле Гран Дюк почувствовал, что Лила стоит рядом и тоже не спускает глаз с Боумана.

– Я слышала о том, что они собираются делать, – тихо сказала девушка. Она не плакала больше, однако выглядела печальной и подавленной. – Теперь я и сама вижу это. Вот что значит затравить человека до смерти.

Ле Гран Дюк взял ее за руку:

– Уверяю, дорогая...

Она с силой вырвала руку, но ничего не ответила. Ей и не нужно было говорить. На ее лице отразилось такое презрение и отвращение, что все стало понятно и без слов. Он кивнул и посмотрел на удаляющегося Боумана, который через несколько секунд исчез за поворотом дороги.