|
Но я не желаю никаких драк, и ты должен действительно лучше учиться. Думал ли ты когда-нибудь о том, сколько я должна работать, чтобы платить за тебя доктору Монкрифу сто двадцать фунтов в год? - Я учусь и работаю как могу. Старый Монкриф думает, что с самого утра и до вечера мы должны только и делать, что переписывать латинские стихи. Татэм, которого доктор считает таким гением, сдирает все свои письменные работы с подстрочников. Если бы у меня были подстрочники, я бы также хорошо, даже лучше, сумел бы списывать с них. - Ты страшно ленив, Кэшель, я это прекрасно знаю. Слишком досадно выбрасывать столько денег каждый год без всякой пользы. Притом тебе вскоре придется подумать о выборе профессии. - Я пойду на военную службу, - сказал неожиданно Кэшель. - Это единственное занятие, достойное джентльмена. Госпожа Байрон посмотрела на него, пораженная. Но, быстро овладев собой, она сказала только: - Боюсь, что тебе придется избрать менее разорительное занятие. Кроме того, ведь для поступления в военную службу надо сдать экзамен. А как ты выдержишь его, если ты не хочешь учиться? - Ну, когда придет время, я сдам все экзамены. - Милый мой! Ты стал говорить за последнее время очень грубо. И это большее из всех огорчений, которые ты мне приносишь, Кэшель! - Я говорю так, как и все, - раздраженно ответил мальчик. - Не понимаю, почему надо обращать столько внимания на всякое слово. Я не привык, чтобы мне делали замечания по поводу каждого слова, какое я скажу. А мальчики у нас знают все о вас, мама. - Все обо мне? - повторила госпожа Байрон, с любопытством смотря на сына. - Что вы служите на сцене, - пояснил Кэшель. - Вы сердитесь, что я становлюсь грубым, а мне приходилось бы очень худо, если бы я не умел грубо поговорить кое с кем из наших учеников. Госпожа Байрон грустно усмехнулась, по-видимому, своим мыслям и с минуту молчала. Затем она поднялась и, смотря в окно, обратилась к сыну: - Мне пора. Находят новые тучи. А ты без меня молись усердно, старайся чему-нибудь научиться и поскорее исправь свое поведение. Ведь скоро тебе предстоит перевод в Кембридж. - В Кембридж! - радостно воскликнул Кэшель. - Когда, мама, когда? - Еще не знаю. Во всяком случае, не очень скоро, как только доктор Монкриф сочтет тебя достаточно подготовленным. - Ну этого, действительно, не скоро дождешься, - разочарованно заметил Кэшель. - Он не легко откажется от 120 фунтов в год. Толстого Генглиса он держал у себя до двадцати лет. Мама, смогу ли я уйти отсюда в конце этого полугодия? Я чувствую, что в Кембридже буду лучше учиться, чем здесь. - Глупости, - решительно сказала госпожа Байрон. - Я не думаю взять тебя от доктора Монкрифа раньше, чем через полтора года. И, во всяком случае, не раньше, чем ты станешь хорошо учиться. Не ворчи, Кэшель: ты меня раздражаешь этим. Жалею, что сообщила тебе о Кембридже. - Тогда, мама, переведите меня лучше пока в другую школу, - жалобно проговорил Кэшель. |
