|
В программе был изложен разбор этого произведения, прочтя который, Алиса узнала, что в первом adagio она услышит пение ангельского хора. Она прислушивалась изо всех сил, но ангельского пения так и не услышала. Ее сильно удивило, поэтому, что зала с увлечением аплодировала Шимплицкой, как будто она на самом деле свела на землю небесную музыку. Даже Лидия казалась взволнованной и сказала: - Странно, что это только обыкновенная женщина, подобная многим из нас, с теми же самыми узкими границами существования, с теми же прозаическими заботами и мыслями, странно, что она сейчас сядет в вагон метрополитена, поедет домой в обычную английскую семью. Разве не естественнее было бы, если бы ее ожидала у подъезда большая раковина, запряженная белыми лебедями, которые увезли бы ее на заколдованный остров. Ее игра напомнила мне те годы, когда я сама жила в зачарованной стране и ничего не знала о существовании иных стран. - Говорят, - заметила Алиса, - что муж сильно ревнует ее, и что она сделала ему жизнь невыносимой. - Говорят... Люди говорят о других только то, что находится на уровне их собственного понимания. Они замечают в других только то, что похоже на них самих... Но, может быть, и правду говорят... Я не встречалась с мистером Гербертом, но я видела его картины. По ним можно судить, что это человек, который много читает, но ничего не видит. Все они теперь берут сюжеты из какой-нибудь поэмы. Если бы только можно было найти развитого и умного человека, не прочитавшего ни одной книги. Какой бы это был восхитительный собеседник! После окончания концерта, они не сразу поехали домой. Лидии хотелось прогуляться по окружавшим Кристал Палас садам. К концу прогулки они подошли к одному из вокзалов городской железной дороги, сели в подошедший поезд и через несколько минут уже вышли на станции, где им предстояла пересадка. Настал прелестный летний вечер, и поэтому Алиса, которая считала, что девушки должны остерегаться вечерней железнодорожной публики, не решилась приставать с уговорами к Лидии, прохаживавшейся по более пустынному концу платформы, примыкавшему к цветущему саду. - По-моему, - промолвила долго молчавшая Лидия, - это место у станции самое красивое в Лондоне. - Разве? - лукаво заметила Алиса. - Я думала, что все поклонники искусства считают железные дороги и вокзалы уродством, искажающим красоту природы. - Да, некоторые держатся такого мнения. Но это художники уже отжившего времени. Они твердят все одно и то же, как попугаи. Если почти всякое радостное воспоминание моего детства, всякий выезд из серого города в зеленые поля и леса связаны с железной дорогой, то, естественно, что мои чувства к ней не похожи на чувства моего отца, в детские годы которого железные дороги были только чудовищным и неслыханным нововведением, безобразным для непривыкших к нему глаз. |
