Глубоко задумался, перебирая своими толстыми пальцами некие бумаги, бумажки и бумажонки, не торопясь, закурил толстенную сигару, откашлялся, и, голосом Бога, изгоняющего слабовольного Адама и беспутную его подругу Еву из благословенного Рая, произнёс:

— Высокому Суду всё ясно. На лицо грубое и циничное преступление, нанёсшее значительный урон собственности как лично дона Бруно, так и всей уважаемой La Expidicion в целом.

Глухой ропот непонимания пронёсся над толпой — большинство собравшихся целиком и полностью были на стороне Джедди, одобряя его поступок. Да и вообще: Джедди — свой, Судья — свой, los gatos — свои, а La Expidicion — люди здесь чужие, поэтому подразумевалось, что и Процесс судебный пойдёт по другому, с акцентом на юный возраст подсудимого и его вполне простительное непонимание — по молодости лет — таких важнейших понятий, как "неприкосновенность частной собственности", "финансовые убытки", "недополученная прибыль" и пр.

Видимо, уловив настроение толпы, прозорливый дон Мерри продолжал:

Особенно мою грусть вызывает тот факт, что это беспримерное преступление совершил человек молодой, и даже — юный, — слушатели стихли и насторожились, — До каких пор, я вас спрашиваю, молодёжь будет наплевательски относится к нашим фундаментальным ценностям? Не пора ли дать этим анархическим настроениям достойный, жесткий отпор? — Вопрошал Судья.

— Кстати, — это он уже обратился к секретарю Заседания, вялому молодому человеку с лицом цвета недозрелого лимона, — Я настоятельно прошу записывать все мои слова скрупулезно и точно, дабы в случае жалоб одной из сторон на мои действия и решения, вышестоящий Суд мог бы в кратчайший срок разобрать эти жалобы беспристрастно и справедливо, — судья закрепил эту свою просьбу могучим ударом специального судейского молотка по чугунной сковородке.

В наступившей после этого тишине, дон Мерри продолжил:

— Учитывая все вышеназванные особенности этого необычного преступления, я рассмотрел возможность применения в этом случае наказания, предусмотренного 6-ой Статьёй 7-го Уложения Кодекса Республики. А именно, — нацепив на свой мясистый нос пенсне и взяв в руки соответствующую бумагу, Судья процитировал, — " В отношении лиц, совершивших на территории Республики с особым цинизмом преступления в отношении к общественным Устоям, повлёкшие за собой нанесение значительного материального, либо финансового урона частной собственности и благосостоянию как граждан Республики, так и лиц иностранного подданства, предусматривается наказание, — пауза, которую выдержал старый дон Сезар была бесконечна — все великие актёры, как старой школы, так и современные выскочки, отдыхают, — В виде каторжных работ от 20-ти до 50-ти лет — на усмотрение Судебных Властей Республики.

Вздох негодования вознёсся над белыми песками заброшенного пляжа, эхом отразился от голубой глади моря, пронёсся над банановыми рощами и апельсиновыми садами, и затих где-то вдали — над незримой границей между влажными беспечными джунглями и хвойными лесами Предгорий.

На смену вздоху пришли вопли, крики и проклятия.

Именно так под Южным Крестом и начинаются Революции, главным катализатором которых всегда выступает Её Величество Вопиющая Несправедливость — именно Вопиющая, Наглая, Бессмысленная — потому, зачастую, и искусственная, умело созданная специально обученными людьми для решения локальных проблем, возникающих иногда среди участников Большого Бизнеса.

— Молчать, висельники! — надрывался Судья, непрерывно стуча своим молотком в сковородку, — Молчать, уродцы грязные!

Бросив бесполезный молоток, старик выхватил из кармана мантии старый добрый кольт 45-го калибра с перламутровой рукояткой и открыл беглую стрельбу поверх голов недовольных.