Имеется дочь Анька, девица хорошая, но резкая. Ритка нуждается в мужском плече, то есть в поддержке, а не в том, чтобы ей в очередной раз дали по зубам. Любой человек, обидевший Ритку, во-первых, совершит большой грех, во-вторых, автоматически станет моим злейшим врагом. Еще вопросы, Алексей Николаевич?
Цветков слушал завороженно, смотрел восторженно.
Когда Наташа закончила свою речь, произнес тихо:
– Вы – чудесная. И чем это я вам так не приглянулся?
Пока Наташа думала над ироничным ответом, подскочила Ритка:
– А чего это вы девушку бросили? Мне одиноко и страшно, как белому медведю в пустыне.
Наташа махнула рукой – пока! – и направилась к подъезду.
Цветков и Рита уходили через двор, то пропадая то, вновь возникая в прыгающем свете фонарей.
Наташа зачем-то долго смотрела им вслед. Старалась не думать о том, что вот ведь есть люди, у которых нормальная жизнь: захотели – и устроили роман. Кончится все, конечно, как всегда, то есть плохо, но пока это «плохо» наступит, будет какое-то время хорошо или даже очень хорошо. А у нее «хорошо» уже не случится никогда.
Рита вдруг отделилась от Цветкова, бросилась к Наташе.
Еще не добежав, начала шептать:
– Слышь, я, может, чего не так делаю? С Лешей? Я просто подумала: ну… у тебя… эта… Как бы сказать? Короче, ты вряд ли сейчас роман будешь заводить, правильно? А я…
– Чего ты несешь, Ритуль? Дай бог, чтобы у вас все сложилось. Кстати, он уже успел тебе сообщить, что женат?
– Я, конечно, произвожу впечатление непроходимой дуры, но даже я понимаю, что такие мужики в одиночестве не валяются. И чего? Жена – не стена, можно отодвинуть. Но он такой мужик… Я тебе как краевед говорю… – Рита прервала поток слов, посмотрела серьезно, глаза ее на мгновение повлажнели. – Спасибо тебе, Натусь.
Войдя в квартиру, Наташа не стала зажигать свет и зачем-то подошла к окну.
Рита целовалась с Цветковым. Сверху они казались маленькими, беззащитными и грустными. Но грустными были как раз не они.
Включила компьютер. И тут зазвонил телефон:
– Добрый день, Наталья Александровна! Вас беспокоят из газеты «Вечерний город». Мы хотели бы взять у вас небольшое интервью в номер. Только что вы смотрели в глаза смерти. Скажите, что вы испытали в этот момент?
Буркнула:
– Я интервью не даю, а беру.
Только положила трубку, опять звонок:
– Квартиру сдаете?
Так и чередовалась: то журналисты, то квартиросъемщики.
Выключила телефон. Налила огромную чашку кофе. Села за компьютер. Подумала: «Как интересно устроена жизнь! Будто специально меня все отвлекает, чтобы я не думала о том, о чем забыть нельзя. Я даже про Жана своего забыла. А зря. Завтра надо позвонить в посольство и его найти. Ну а не найдется, есть запасной игрок – Кротов. Как он панически сегодня сбежал! Трус, а не мужик – достоин наказания».
И – все. Надо продолжать жить так, будто ничего не было. А что и было? Если не с точки зрения страны подходить, а со своей личной точки зрения. Что произошло? Ничего такого.
Ни-че-го.
Она снова посмотрела в темноту окна. Ритка и Кротов, отцеловавшись свое, ушли. По привычке хотелось фантазировать, представлять себе, как Пестель, который непостижимым образом узнал ее адрес, вдруг приехал среди ночи, позвонил в дверь, и она открыла, не спрашивая «Кто?», и он влетел в квартиру…
Фантазировать было нельзя.
Она села за компьютер.
Работать было можно. Что-что, а работать было можно всегда.
Написала первые слова: «Все мы знаем, что Смерть ходит где-то рядом. Она не выпускает нас из поля своего зрения никогда. |