— Простите, профессор, — Драко позволил недовольно смотрящей на него Панси увести его в зал.

— Гермивона, ты просто чудо как хороша, — Виктор осторожно похлопал по ручке Гермионы, лежащей у него на локте.

— Чемпионы, выстраиваемся, — продолжала командовать Минерва, расставляя пары по росту партнеров.

Двери распахнулись, и они вошли в зал. Дальнейшее слилось для Гермионы в бесконечный круговорот удивленных и недоверчивых лиц, восхищенных взглядов, сильных рук Виктора, обнимающих ее. Она танцевала, улыбалась, смеялась его незамысловатым шуткам, и все время пыталась высмотреть Малфоя. Но никак не могла его увидеть.

Виктор пошел за пуншем, а она подошла к сидящем в одиночестве Гарри и Рону. Ей нужно было поговорить с Гарри. Хоть намекнуть на то, что их ожидает в будущем. Гермиона прекрасно понимала, что будущее невозможно изменить, но попытаться ведь стоит?

Рон не дал ей сказать ни слова. Разразился безобразный скандал, во время которого Гарри, который совсем недавно помирился с Роном и не хотел терять это чувство комфортного покоя, молчаливо занял позицию друга.

Парни ушли, а разозленная и расстроенная Гермиона выбежала из зала, не дождавшись Виктора, и бросилась бежать по коридору, сама не видя куда, захлебываясь рыданиями. Ей было необычайно тяжело видеть всех их живыми: Альбуса Дамблдора, мрачно подпирающего спиной стену Снейпа, Фреда, Колина… всех их, тех, кто погиб в этой дурацкой непонятной нелепой войне.

Споткнувшись об очередную ступеньку, Гермиона упала, и села на лестнице, закрыв лицо руками.

— Ты очень быстро бегаешь, — Драко слегка запыхался и сейчас стоял привычно нависая над ней, переводя дыхание. — Опять Уизли? — он протянул руку и коснулся мокрой щеки.

— Почему они? Почему они погибнут? — всхлипнула Гермиона. — Ради чего? Ради тех людей, которые нам даже спасибо не скажут? Только и будут во всех подробностях смаковать нашу личную жизнь?

— Это риторические вопросы, Грейнджер. Это из той же серии, что и ненависть к Малфоям, которые в принципе не сделали ничего плохого никому, кроме вашей компании. Но это я лично считаю практически семейным делом, поэтому никого оно касаться не должно.

— В вашей семье всегда были такие зрелищные выяснения отношений? — Гермиона улыбнулась сквозь слезы.

— О, да. Особенно, когда собирались вместе Блэки и Лестрейнджи. Говорят на последнем сборище была такая заварушка… Погибли два моих кузена, и павлин. Вот павлина было особенно жалко.

— Я тебе не верю, — Гермиона снова улыбнулась.

— Правильно делаешь. Я же слизеринец.

— Ты неправильный слизеринец, — Гермиона поднялась на ноги. Нога уже не болела, и она могла передвигаться практически свободно. — Змея всегда предупреждает перед нападением.

— Ну, так и я всегда предупреждал, — пожал плечами Драко. — Правда, с шипением у меня не очень, я же не Поттер.

Они замолчали. Драко долго прислушивался, затем протянул руку Гермионе.

— Позвольте пригласить вас на танец, миледи? — Гермиона прислушалась. Действительно до них отчетливо долетали звуки музыки. Играл какой-то медленный танец.

Она кивнула и обняла его за плечи. Драко, недолго поколебавшись, притянул ее к себе поближе. Гермиона закрыла глаза, и отдалась музыке и держащим ее рукам.

— Ты был прав, я тебя всегда замечала. Ты меня бесил просто неимоверно, но я всегда тебя замечала, где бы ты не находился, — шепотом произнесла она.

Они остановились. Драко медленно кончиками пальцев изучал ее лицо, словно лепил статую из глины. Легонько касался бровей, закрытых глаз, точеного подбородка, возвращался к скулам, к губам.