– Я не мог сказать тебе правду. Я знал, что после… ты не сможешь относиться ко мне по-прежнему.

– А как же твоё обещание, что ты больше никогда не будешь мне лгать?

– Это была последняя ложь. Клянусь.

– Я думала, ты не станешь ломать сознание того, кого любишь. Но если ты сломал её сознание, что мешает тебе сломать моё? – Таша заглянула в серые сейчас глаза. – Я ведь помню, как мы встретились. Как быстро я привязалась к тебе. Как готова была пойти за тобой на край света спустя несколько дней. Странно, казалось бы… но одна вещь поставит всё на свои места. И, думаю, она же объяснит твоё нежелание рассказывать мне о старых привычках.

Он молчал. Лишь смотрел на неё обречённо.

Таша уже знала, как всё будет, но странное чувство фатальности происходящего не давало остановиться на полпути.

– Ответь мне. Ты заставлял меня полюбить тебя?

– Я сражался ради тебя, – проговорил Арон. – Убивал ради тебя. Побеждал смерть – ради тебя. Я бы отдал свою жизнь ради тебя, если бы мог.

– Отвечай.

– Таша, я люблю тебя. Разве это не главное?

– Отвечай, – повторила она свистящим шёпотом.

Он стиснул пальцами подлокотник – и тихо, очень тихо ответил:

– Да.

Какое-то время в комнате царили тишина и неподвижность. Лишь пылинки жёлтыми искрами парили в косых солнечных лучах, сочившихся сквозь высокое окно.

Затем Таша откинулась на подушку – почти спокойно.

– Ты любишь не меня, а призрак той, что умерла сотни лет назад. Это, знаешь ли, две большие разницы. – Голос её был суше витавшей в воздухе пыли. – Я благодарна тебе за то, что ты спас мне жизнь – неоднократно. Я всегда буду благодарна тебе за это. Но моя жизнь сломана из-за тебя в той же мере, что из-за него. Пожалуй, смерть предпочтительнее участи куклы одного из вас.

– Ты не…

– Да, Арон. Я – твоя кукла. В той же степени, что и его. Только игрушкам не дают выбора, любить хозяина или нет. – Таша закрыла глаза. – Уходи.

Она слышала, как он застыл.

– Таша…

– Я сказала: уходи. Я в безопасности. Те, кого я хотела защитить, живы. Король о нас позаботится. С дальнейшими проблемами я как-нибудь разберусь без тебя. Разобралась же с этой.

– Тебе нельзя оставаться здесь. Таша, если ты думаешь, что в безопасности, ты ошибаешься – он…

– Уходи. Ты когда-то говорил, что уйдёшь, когда я этого захочу. Когда он поймёт, что тебя больше нет в моей жизни, продолжать игру станет неинтересно. Да и… даже если он меня достанет… не так уж с ним и плохо. – Таша рассмеялась, не понимая, кого больше ранит этими словами: его или себя. – Смогла же я его полюбить, когда он был в теле Алексаса. И по доброй воле, кажется.

– Это его природа – очаровывать, – голос амадэя резал сталью. Он никогда прежде не разговаривал так с ней. – Ты не могла его полюбить.

– Но из вас двоих, кажется, только он не заставлял девушку испытывать к кому-то фальшивые чувства.

Таша ощутила взгляд, ощупывающий её лицо. Желающий запомнить, зарисовать, оттиснуть в памяти…

Потом услышала шёлковый шелест, с которым Арон поднялся на ноги.

– Я был неправ.

Таша не ответила. Знала: он продолжит и так.

– Победитель – не ты. Он. Он действительно добился, чего хотел… того, что обещал мне вечность назад. – Фортэнья снова зашелестела, когда амадэй склонился над ней.