– Нет, – ответила девушка, надеясь, что сестра не заметит, как дрожит её голос и колени подкашивает воспоминание о последнем мгновении, когда она видела Найджа. – Не может.

Королевский дворец, бесконечно воспеваемый в книгах и песнях, поражал воображение безупречной белизной. Он казался выточенным из снега и кости; стыки между совершенно обточенными камнями стен едва угадывались, создавая впечатление сплошного монолита – такое можно было сотворить только волшебством. Тем эффектнее смотрелись редкие витражи и гобелены, встречавшиеся ровно с той частотой, чтобы внести капельку яркости, но не порушить цельной картины. Мебель наверняка за века меняли не раз, но неизменно оставляли светлой, чтобы не портить созданное Ликбером чудо. Мраморные лестницы не застилали ковровыми дорожками: белую даже зачарованные щётки не спасли бы, а любой другой цвет смотрелся бы здесь лишним. Даже придворные, встречавшиеся их троице (с Алексасом в качестве наблюдателя), казались тут чужими – так и тянуло посоветовать им стянуть цветные наряды и вырядиться во что-нибудь обесцвеченное.

Больше всего Таше сейчас хотелось вернуться в свою комнату, забыться и заснуть. Но она всё же облачилась в подобающее случаю платье, нашедшееся в подаренном Норманами чемодане (его доставили из арпагенской гостиницы загодя), и побрела на суд. Девушка даже от услуг горничных отказалась: в данный момент она могла вынести присутствие лишь трёх людей на этом свете, и эти три человека – в двух телах – сейчас шли рядом с ней.

– Но как ты не заметила подмены? – Это заставило Джеми хмуриться ещё пуще. – Это же очевидно, разве нет?

– Не так очевидно, как ты думаешь…

Толком мальчишкам никто ничего объяснить не удосужился. К тому же все дни, минувшие с их пробуждения перед замком Зельды, братья Сэмперы вынуждены были старательно скрывать от окружающих Двоедушие. Хорошо хоть, блок Арона охранил их сознание от Мастеров.

За два часа, прошедшие с момента их встречи, Таша не нашла в себе смелости сказать своим рыцарям, что Герланд знал об обмене телами. Что наверняка их опекун и был тем, кто провёл подготовку к ритуалу. Понять бы ещё, как альв связан с Лиаром… Неужели теперь придётся играть ещё и против него? А ещё нужно открыть братьям правду про всё это безумие с перерождениями… И решить, где им с Лив теперь жить, и Принца забрать из Фар-Лойла, и угадать, под чьей же маской всё-таки Лиар прячется обычно, и…

Нет. Не думать об этом. Сейчас – суд над Норманами.

Остальное подождёт.

– Как суд закончится, я вас с Кесом познакомлю. И с Верми. Они хорошие, – сказала Лив убеждённо.

– С Вермиллионом мы уже знакомы. Так что в твоём драконе тоже нисколько не сомневаюсь. – Таша провела ладонью по тёмной макушке. – Кто бы мог подумать: моя сестрёнка – драконья избранница…

– А суд вообще долго будет?

– Ещё бы он длился долго. И так-то чистая формальность, – буркнул Джеми, глядя на белые ступеньки, убегавшие вниз к стрельчатой арке, обозначавшей начало дворцового коридора. Он видел эти ступеньки впервые (в сознательном возрасте, во всяком случае), но Таша гадала, помнит ли их Алексас – залитыми кровью. – Могли бы уже сегодня Кэйрмиль голову отрубить, и дело с концом. И Зельду скорее найти, пока она раны не зализала.

– Как только суд закончится, надо будет погулять по Адаманту. И в Школу зайдём. Мастера наверняка разрешат вам зайти, они ведь хорошие на самом деле… хоть и не хотели меня с собой брать. – Лив никак не могла успокоиться. – Ой, забыла совсем! Верми мне обещал, что он постарается что-нибудь придумать, чтобы у Алексаса появилось своё тело! И маму Мастера наверняка смогут вылечить! Давай попросим их поскорее? – Девочка подняла на сестру исполненный надежды взгляд.