- …Ты должен что-нибудь сделать, - сказал Арлин с таким лицом, какого Рейне ещё ни разу у него не видел. – Ты должен ей помочь.

Паутинный танцор как будто бы проснулся, вспомнил всё, что случилось утром, и ринулся по коридору к лестнице, чтобы скорее попасть к той двери, о которой говорил Арлин. Не было времени, чтобы подумать, как именно он сумеет выполнить просьбу патрона; не было времени, чтобы осознать, насколько всё происходящее опасно и как легко ему будет выдать себя. Он просто бежал, и даже кого-то по пути толкнул, и даже не заметил, что этим «кем-то» была Лерона.

Бабочку он нашел именно там, где предсказывал Арлин.

Она стояла у двери, растерянная и хрупкая. Быть может, она просчитывала возможность спрятаться в одной из многочисленных кладовок; Рейне знал, что это не привело бы к успеху, но ей-то не были известны подробности происходящего. Вряд ли она понимала, что цирполы способны перевернуть весь цирк с ног на голову, причём не единожды. Когда «карнавальным псам» что-то было необходимо, от них не могла ускользнуть даже мышь.

- Идём! – он схватил её за руку и потащил за собой, не обращая внимания на сопротивление. Только захлопнув дверь своей гримёрки, которая находилась недалеко, он повернулся к Бабочке и сказал: - Тебе нужно быстро и тайком отсюда выйти.

- Согласна, - ответила она. Глаза на чёрно-белом загримированном лице светились. – Но каким образом?

- Да, каким образом? – сказал знакомый голос, и с подоконника спрыгнул Шельми Цыплёнок. Он сидел там, закутавшись в занавеску, как делал уже не раз. Они его не заметили – просто не могли заметить.

Увидев их лица, хаотид поднял руки.

- Я никому не скажу! – проговорил он громким шепотом, с наигранным испугом.

Бабочка фыркнула; Рейне вздохнул и усилием воли заставил себя успокоиться. Из труппы «Цирка скитальцев» Шельми меньше всех подходил на роль предателя, пособника цирполов – по вполне понятным причинам. А ещё у него был острый ум, который не помешал бы им в этой ситуации.

- Что ты предлагаешь, Цыплёнок?

Хаотид картинным жестом обхватил подбородок пальцами правой руки, нахмурил брови – и через две секунды выдал решение проблемы, до которого Рейне ни за что бы не додумался и за полчаса.

- Цирполы кого будут искать? – спросил он, и тут же сам ответил: - Девушку в трико паутинной танцовщицы, с чёрно-белым гримом на лице, одинокую и испуганную. А если они увидят даму в платье, с уложенными волосами, с сумочкой, и эта дама пройдёт мимо них спокойно, как будто бы её совершенно не волнуют посторонние в цирке?

- Ох… - сказала Бабочка, и хотя выражение её лица было трудно разглядеть, Рейне сразу понял, что она испугалась. – Нет, я на это не пойду.

Ещё десять минут ушли на то, чтобы объяснить ей, что другого выхода нет, что нужно попытаться. Рейне размахивал руками, словно мельница, показывая все входы и выходы Цирка-у-реки, объясняя, что ими воспользоваться нельзя, потому что там давно уже стоят люди Сили Лаббера; он вспомнил всё, что только знал о Речном цирке и говорил так убедительно, что передумал бы даже камень. Но Бабочка всё-таки оставалась непреклонной, и неизвестно, сколько бы ещё он с ней спорил, если бы в дверь не постучали.

- Рейне, открой, это Марика!

Помощница Арлина, взволнованная и покрасневшая от быстрого бега, ворвалась в гирмёрку Рейне, словно ураган, и сообщила ужасные новости: в служебных коридорах Речного цирка сейчас было столько цирполов, что вполне можно было решить, будто их согнали сюда со всего города. «Карнавальные псы» обшаривали каждый закуток, возле каждого окна выставляли стражу, и очень, очень скоро должны были подобраться к убежищу Бабочки.

- Нам надо поторопиться, - сказал Шельми без тени шутовства.