– Босс, – Шланг повернулся к Харви. – это что, твои новые кореша?

Психиатр молча и раздраженно захлопнул окно.

– Лысого я уже где-то видел, – кивнув в сторону мэра, заявил Толстяк. – Он местный. У него голубой «Бьюик». А этот седой хрыч... – взгляд Толстяка уперся в Хичкока, – Братцы, да от него воняет!

От издевательского дядюшкиного хохота шпингалеты снова выскочили из пазов. Джеймс Харви еле успел схватиться за раму, чтобы та не улетела вверх.

– Вы, наверное, новый смотритель городской свалки? – вежливо поинтересовался заинтригованный Вонючка, подлетая к Хичкоку. – Или президент ассенизационной конторы? В таком случае рад приветствовать вас – в какой-то мере мы с вами являемся коллегами...

Кэт, притаившаяся за дверью кабинета, со значением посмотрела на Каспера и прошептала:

– Этот Хичкок вызывает у окружающих до странности похожие ассоциации.

И тут произошла странная вещь.

Вонючка вдруг охнул и сложился пополам, словно ему ударили под дых. Потом стремительно разогнулся, как человек, которому врезали сзади по почкам. В следующую секунду дядюшка со сверхзвуковой скоростью отлетел назад, влепился в стену и исчез...

Из соседней комнаты донесся его обиженный и возмущенный вопль.

– Козззел! Это не по правилам!!.

И снова в кабинете послышался отвратительный пинг-понговый смех Хичкока.

У старика был страшно довольный вид. Наклонив вперед седой череп, он снисходительно глянул на остолбеневших Шланга и Толстяка, а затем развернулся всем корпусом к психиатру.

– Вот и наглядный пример моей рефлексотерапии, уважаемый доктор Х-харви, – произнес он. – Впечатляет?

– Это... – пробормотал Харви, – это больше похоже на методы, практикуемые в психушках восемнадцатого века.

Вы эрудированный человек, хе-хе, – широкий оскал, похожий на огромную фистулу, разрезал лицо старикана от края до края. – Основы современной техники внушения были заложены именно в тот период...

Хичкок, казалось, перестал обращать всякое внимание на дядюшек. Между тем Шланг и Толстяк, что называется, рыли копытами землю, собираясь превратить старика в отбивную котлету.

Шпок! Вонючка, бормоча какие-то угрозы, проступил из стены. Под его левым глазом появилось подозрительное сияние, напоминающее свет противотуманной фары. Посередине лица зиял треугольный провал, словно дядюшка слишком сильно потянул в себя воздух и по ошибке всосал свой собственный нос, вывернув его наизнанку.

– Это не по правилам! – повторил он.

Шланг схватился за массивный обогреватель и поднял его над головой, собираясь метнуть в Хичкока. Доктор Харви бросился ему наперерез, пытаясь предотвратить очевидное смертоубийство... Но было поздно.

Обогреватель зажужжал. На его гладком кремовом боку зажглась круглая лампочка – и это несмотря на то, что он был выключен из сети и вилка беспомощно болталась в воздухе... За какую-то долю секунды он нагрелся так, что Шланг, вместо того, чтобы раскроить обогревателем череп старика, вдруг с криком разжал пальцы – ведь привидения не любят электрический жар почти так же, как и солнечный. Раскаленный докрасна прибор грохнулся на его и с шипением разрезал на две одинаковые дольки!

Толстяк и Вонючка в ужасе застыли, наблюдая, как половинки их товарища и родственника медленно разлетаются в стороны.

– Что же, господа – вам тоже не терпится попасть ко мне на прием? – засмеялся Хичкок.

Дядюшки с готовностью бросились на него. В руке у старика появился черный аэрозольный баллончик. Пшик-пшик!.. Толстяк и Вонючка вдруг стали похожи на створоженное щелочью молоко. Их тела распадались на хлопья, напоминающие ошметки сизого табачного дыма, и постепенно, миллиметр за миллиметром, растворялись в воздухе.