Николай Леонов, Алексей Макеев. Каталог киллерских услуг
Глава 1
– Ну-ка, ну-ка, притормози! – неожиданно пробормотал Давыдов, крутя головой и пристально вглядываясь в толпу пешеходов на тротуаре. – Неужели это он?.. Не может быть! Ну-ка, остановись, я сказал! – Алексей Петрович! – с легким упреком заметил водитель, добродушный парень с открытым веснушчатым лицом. – Тут же остановка запрещена! Сами знаете, как сейчас гаишники лютуют. Под монастырь меня подвести хотите? – Притормози, я сказал! – начиная сердиться, повторил Давыдов. – Я мигом выскочу, а ты поищи пока, где встать. И монастырь я на себя беру, не паникуй, Савелий! – Ну, смотрите, Алексей Петрович! – не слишком любезно пробормотал водитель. Белая «Ауди» на секунду прижалась к тротуару, и Давыдов с неожиданной для себя самого прытью выскочил из машины. Савелий, который одновременно умудрялся следить за передвижениями шефа, за потоком машин и выглядывать гаишника, покачал головой и неопределенно хмыкнул. Он не одобрял легкомысленного отношения к таким серьезным вещам, как парковка, выезд на встречную полосу и беседа с дорожным инспектором. Слишком много развелось сейчас таких, для кого подобные вещи ничего не значат – оттого дорога и стала зоной повышенного риска. Нормальному человеку, серьезному, ездить просто невозможно. И ведь каждый день в новостях показывают, что остается от таких вот, купивших права за деньги, – окровавленные лохмотья и похожие на смятые консервные банки автомобили, – и все равно наука не идет впрок. Сам он в любой ситуации старался правила соблюдать, хотя как человеку подневольному ему не всегда это удавалось. То, вот как сейчас, хозяину приспичит выскочить в неположенном месте, то захочется прокатиться с ветерком там, где скорость разрешена не выше сорока, а то и еще что-нибудь похуже. Такие вещи Савелия раздражали и вызывали у него активный протест. В конечном счете он подчинялся, но недовольство свое высказывал обязательно, невзирая на лица. Однако сейчас к раздражению примешивалось и другое чувство. Можно сказать, что Савелий был отчасти доволен. А все дело было в том, что последние дни шеф ходил как в воду опущенный, хмурился, разговаривал мало, и в глазах у него ясно читалась тоска. Козе было понятно, что у Давыдова неприятности, а поскольку подробностями он не делился даже с водителем, который, как известно, для начальника все равно что брат родной, это могло означать только одно: неприятности серьезные. Оживление, которое выказал сейчас Давыдов, обрадовало и Савелия – значит, не все еще потеряно и есть вещи, которые способны встряхнуть шефа. Савелий отлично знал, что иногда даже какая-то глупая мелочь способна поднять настроение и вернуть интерес к жизни. Сам-то он, правда, такого интереса никогда не терял, но за другими людьми замечал. Савелию ужасно хотелось знать, какого такого человека увидел Давыдов, из-за которого он готов был выскочить чуть ли не из мчащегося автомобиля, но сзади уже поднялся вой возмущенных братьев-водил, и Савелий по-быстрому отчалил с неудобного места, потеряв из виду хозяина. Ему нужно было решить непростую задачу – припарковаться максимально близко от того места, где он расстался с Давыдовым, чтобы тому не пришлось мотаться по улицам и созваниваться с потерявшимся Савелием. Наконец ему удалось решить эту задачу. Правда, пришлось нырнуть в промежуток между двумя высокими домами, на одном из которых были развешаны сверкающие таблички с золотыми буквами, и встать за углом этого дома под объявлением: «Парковка только для служебного транспорта». Но таких объявлений Савелий не боялся. По большей части они были самодеятельностью организаций, которые мало того что занимали своей оргтехникой и задницами своих сотрудников площади в зданиях, но еще и претендовали на все прилегающие вокруг них территории. |
