— Ваше слово, — поторопила я тёмного, сохраняя на лице предельно вежливое выражение.

Арахандар молчал. Смотрел на меня с непередаваемой, в смысле передать её никак не мог, ненавистью и молчал, скрипя зубами. Я думаю, он много чего хотел мне сказать сейчас, и сжимал зубы исключительно по одной причине — чтобы всё это не высказать. Потому что на моей стороне было не только пять государств, но и появившийся в тёмном зале совета Акъяр. Принц Ночного ужаса, уже вовсе даже не ужасный, а безусловно удивительно красивый, при виде меня галантно поклонился, и низким бархатным голосом осведомился:

— Катрин, счастье моих глаз, как ты?

От его тона и неформальности обращения, Властителя Ночи перекосило, но это не помешало мне ответить:

— Благодарю за заботу, Къяр, всё замечательно. Как вы?

Тёмный принц, подойдя ближе и практически загородив от меня половину тёмного совета, произнёс, пожирая глазами уже несколько не в гастрономическом плане, произнёс:

— Замечательно. Ваш… император передавал вам наилучшие пожелания и предложение больше времени уделить развлечениям.

Моё сердце пропустило удар…

Я продолжала улыбаться, кивком поблагодарила за его сообщение, но отчётливо ощущала ледяной озноб, морозом пробежавшийся по спине.

Къяр не назвал кесаря моим супругом.

И что значит «больше времени уделить развлечениям»?

Яркой молнией, жутким воспоминанием ударило сказанное Араэденом когда-то в Рассветном мире: «Пусть развлекается, меньше к оркам бегать будет».

Стал бы кесарь сейчас говорить это просто так? Определённо нет!

Что происходит?!

«Сатарэн, — напряжённо позвала я. — Ты ощущаешь императора Эрадараса?»

И три удара сердца до ответа:

«Нет. Его нет во мне».

Первым порывом было — бежать к Динару. Сейчас. Узнать что происходит, что в принципе происходит, зачем он здесь, и как… Первым порывом… второй был гораздо более осмысленным — что с кесарем? Больше времени уделить развлечениям? Вероятнее всего имеется ввиду обратный смысл! К дохлым синим гоблинам, что с кесарем?!

— Пять к одному, решение принято голосованием большинства, унция серебристого перца принимается в качестве международной валюты. Заседание окончено! — мгновенно вынесла постановление я.

И резко поднявшись, я протянула руку, чтобы закрыть кристалл, ведущий к темным, но разгадавший мой маневр Къяр быстро произнёс то, что я не желала бы услышать вовсе:

— Я навещу вас… сегодня, моя императрица.

Ледяная хватка на сердце стала на порядок сильнее.

— С нетерпением буду ожидать вас, мой принц, — любезно ответила я.

На заднем фоне выругался Арахандар, но до него сейчас никому не было дела. Я свернула кристаллическое окно к тёмным, развернувшись к светлым приказала Эдогару:

— Подготовь протокол заседания! — и вырубила их.

Потрясённые, явно ожидающие длительного заседания мои подчинённые, а у нас менее пяти часов работы практически никогда не случалось, ошарашено смотрели на свою императрицу, которая пробормотав: «Все свободны», ринулась прочь из зала, даже не оборачиваясь и не собрав все бумаги.

В висках биением крови стучало «Кесарь, кесарь, кесарь!».

Тысяча дохлых гоблинов, Къяр, что ты с ним сделал?

Я сбежала вниз по лестнице, покидая башню, на миг задержалась на последней ступени, взглянув на Динара обсуждающего что-то с Ошрое и тремя другими огромными лысыми гномами, и придерживая край юбки, бросилась к воротам.

Мрак догнал на ходу, окутал плащом, скрывая от поднимающихся с пристани рыбаков — это было кстати, не хотелось пугать людей собственным перепуганным видом.