Последняя фраза прозвучала практически криком.

Что я могла ответить матери, уже терявшей своего ребенка. Правду о том, что она потеряла его вновь?

— Не знаю, — глухо ответила ей. И стараясь даже не глядеть на несчастную мать кесаря, продолжила: — Мы с Араэденом обсудили дальнейший план действий, его первоочередной задачей было закрыть Нижний мир от вторжения высших. И он… судя по всему, полностью справился с задачей, я могу лишь догадываться о том, что Къяр бросил его на завершающем этапе работы, не просто бросил — а оставил, абсолютно уверенный в том, что ваш сын не сумеет вернуться.

Испуганный вскрик Эллиситорес я постаралась проигнорировать, вернувшись к объяснениям:

— Но Араэден видимо догадался, что произойдёт, а потому передал мне фразу… которая уже имела место в наших прежних… взаимоотношениях, и означала примерно следующее: «Начинай действовать немедленно». Более чем своевременный совет, мне в последний момент удалось остановить вторжение Тэнетра на территории Эррадараса.

Эллиситорес приняла новый удар со стойкостью делавшей честь дочери Света и глухо спросила:

— А брак с Властителем Ночи?

— Попытка потянуть время, — резко ответила я. — О чём, несомненно, догадывается главный арахнид, иначе не было бы требования освободить Элионея.

Пресветлая взирала на меня от изумления приоткрыв рот, и, боюсь, не осознавала всей глубины пропасти, в которую нас вверг Арахандар Властитель Ночи, сожри его гоблины.

— Но, — прошептала она. — Если Арахандар осведомлён о том, что твоё предложение, лишь попытка потянуть время, то он устроит всё так, что тебе придётся стать его женой, Звезда моя.

— Одним замужеством больше, одним замужеством меньше, — сдержав усмешку, ответила я. А затем, взглянув на Эллиситорес, тихо сказала: — Вы очень плохо знаете своего сына, матушка, если искренне верите, что он позволил себя убить. В любом случае я собираюсь навестить его лично, а в данный момент у нас всего одна задача — спасти как можно больше жизней. Это всё!

И оставив мать кесаря в сомнениях, я развернулась к тактично отошедшему Эдогару с вопросом:

— Как освободить Элионея?

Глава моей канцелярии, подойдя, был вынужден лишь бессильно развести руками.

Я развернулась к Эллиситорес, но пресветлая, вытерев слёзы, которые были совершенно не к месту, едва слышно выдохнула:

— Араэден покарал его не за собственную гибель, он мстил брату за меня, за то унижение, которому меня подвергли когда мой младший сын пришёл к власти, и за период заточения в подземельях.

То есть, пресветлая понятия не имеет, как вытащить сына, ведь она как мать давно его простила и явно попыталась бы спасти, а сам Элионей мразь! Это вообще какой нужно быть мразью, чтобы подвергнуть унижению собственную мать, а после ещё и заточить в темнице к счастью только на год, но я так полагаю, не явись кесарь — Эллиситорес сидела бы в камере до конца своих дней. Урод! Просто урод!

И Властитель Ночи урод не меньший — если никто во дворце не знает, как освободить опального принца, то вот это все сейчас проверка лично моих возможностей. Паучара гоблинский!

У меня возникло безумное желание вновь связаться с Властителем Тэнетра, похлопать ресничками и сообщить что я-де слабая девушка, и мне не под силу бороться с магией самого кесаря, вот только… скажи я такое, Темнейший с радостью сообщит, что я в таком случае я никакая не императрица и богиня, а девка, которая не заслуживает трёхдневной подготовки к свадьбе, и он хочет меня немедленно.