Я замерла, не донеся кружку до рта. Неужели Десмонд появился в бухте не случайно… но как он узнал? Неужели зов крови? Ведь мое запястье тоже полыхало серебром. Единственный, кто мог мне прояснить все, была одна старая колдунья.

— Берта, а где сейчас Вивиан?

— Кто ж ее знает, ведьму эту? — беззлобно откликнулась кухарка, будто прочитав мои мысли. — Может в каморке зелье варит, а может у герцога…

— Спасибо.

Вивиан действительно была в своей кладовой. Правда, назвать эту огромную комнату кладовой не поворачивался язык, несмотря на обилие сухих трав, развешанных по потолку и на стенах. Просторные окна, щедро пропускали дневной свет. По периметру комнаты стояли несколько столов, на которых громоздились ступки и плошки для растирания трав.

— А, это ты? — Виван стояла у окна, размельчая что-то в одной из ступок, в воздухе витал запах полыни, — Заходи! Я как раз делаю запас настойки из полыни: единственное, что снимает головную боль у нашего герцога.

Я прошла, юбками задевая сухие букеты, и села прямо на подоконник так, чтоб видеть ее лицо:

— Вивиан, заклятье крови. Ты уверенна, что рассказала мне все?

— А что ты хочешь знать? — она пристально посмотрела на меня своими темными глазами-вишнями.

— Можно ли с помощью его узнать, где находится тот или иной человек?

— Только если ты сам творил заклятье, — она пристально посмотрела на меня, — Ах вот почему у него сегодня голова разламывается?

— Не только, — я вкратце пересказала ей, что почувствовала в море. Она кивнула:

— Такое возможно. У Десмонда очень сильный дар. Именно поэтому старый герцог и отправил его к коннунгу, на обучение, там самые лучшие друиды.

— А я думала — убрать с глаз.

— Не без этого, — Вивиан усмехнулась, ее голос наполнился горечью потери, — Бринейн был… был очень импульсивный…

Она отвернулась, украдкой смахнув слезы, и повернулась ко мне, вымученно улыбнувшись:

— Столько лет прошло…

— Ты любила его?

— Больше жизни. С той самой минуты, как увидела его, — она задумчиво перемешала полынь в ступке, невидящим взглядом смотря вдаль, — Это был день его свадьбы на дочери коннунга. Мне было тогда двенадцать. Он был очень красив. Высокий, широкоплечий, белокурый с ярко голубыми глазами… Так, наверное, выглядел и Мананвидан.

— А его невеста?

— Альгисль? — она встрепенулась, — Десмонд — ее копия, особенно глаза. Бринейн ненавидел этот взгляд: величественный, отстранено-надменный, взгляд истинных норманских коннунгов.

— Почему?

— Прежде всего, не мог простить того, что его женили против воли.

— Кто?

— Это был сговор коннунга и отца отца герцога. много лет назад островами управлял Эйнар, у него было трое сыновей, Арнкель, Эрленд и Торфинн. После смерти отца каждый из них возжелал править, и начались войны.