– Все неоднократно просчитано, Юрий Владимирович, – Тополев взглянул на наручные часы. – Авантюрен только замысел, но отнюдь не его реализация. Вы же знаете...

– Будем надеяться, – пробормотал Андропов.

Миновав границу Большого кольца, Тополев

прибавил газ. Какое то время оба молчали, каждый думал о своем. Доехав до указателя с надписью «Международный аэропорт Шереметьево», Тополев еще раз взглянул на часы и вжал педаль газа до пола. Стрелка спидометра прыгнула за цифру 130, и машина с форсированным двигателем понеслась сквозь ночь. Тополев включил дальний свет, который выхватил из тьмы контуры каких то складских помещений и одинокую фигуру милиционера, стоявшего на обочине с поднятой рукой.

– Что? – спросил Андропов, услышав, как его помощник чертыхнулся себе под нос.

– Гаишник... Вышел заработать на бутылку...

– Ты циник, Матвей. Он, может, вышел, чтобы выполнить свой долг в борьбе за безопасность движения?

– Как же, – хмыкнул Тополев, – в такую ночь только об этом и думает родная ГАИ. Будем останавливаться, Юрий Владимирович?

– Езжай!

Не снижая скорости, Тополев промчался мимо отскочившего милиционера и взглянул в зеркальце.

– Связывается по рации? – не поднимая головы, спросил Андропов.

– Естественно. Ушли от останавливающего жезла. Теперь уже бутылкой не отделаешься...

– Впереди еще есть пост?

– Да, на подъезде к Шереметьеву.

– Черт, который час?

– У нас десять минут, Юрий Владимирович. А вот, кстати, и препятствие...

Впереди уже вырисовывались подсвеченные изнутри контуры Шереметьевского аэропорта. Дальний свет «Волги» четко выхватил в заснеженной мгле внушительный контур памятника герою освободителю в офицерской шинели и белой портупее, возвышавшийся на середине шоссе, – ноги широко и уверенно расставлены, правая рука поднята вверх, подбородок гордо вздернут и как бы символизирует непоколебимость советской власти. На обочине притулилась канареечно желтая машина ГАИ с мигающими сине красными огнями.

– На капитана нарвались! – усмехнулся Тополев. – Может, остановим, а, Юрий Владимирович?

– Некогда, – буркнул Андропов, не меняя бесстрастного выражения лица.

Тополев продолжал путь. Расстояние между машиной и капитаном неумолимо сокращалось, однако мужественный офицер ГАИ и не думал освобождать проезжую часть. Мало того, в руках у него появился мегафон:

– Водитель «Волги» номер 33 18 МОС, немедленно остановитесь!

...Капитан буквально выпорхнул из под колес, когда Тополев уже поверил было, что этот балбес решил совершить ратный подвиг в мирное время ради посмертной медали «За отвагу». Сработал, видимо, инстинкт самосохранения.

Сворачивая к служебному отсеку аэропорта, Матвей бросил взгляд назад и увидел мчавшуюся вслед за ними машину ГАИ.

– Останови, – приказал Андропов. – Я выйду здесь. Тебе, чтобы разобраться с этим остолопом, ровно минута. Потом догонишь меня. Понял?

– Так точно.

– Выполняй, – с этими словами председатель КГБ вышел из машины и направился в одноэтажное здание поодаль от основного комплекса аэровокзала. А еще через несколько секунд рядом с «Волгой» взвизгнула тормозами машина ГАИ.

– А ну выходи, пока я тебя на месте не пришил! – трубным басом взревел капитан с пистолетом в руках. Он рванул на себя водительскую дверь «Волги» и схватил Тополева за плечо: – Кому сказал, урод, выходи!

Матвей спокойно взглянул в налитые кровью капитанские зенки и тихо, с нарочитой расстановкой произнес:

– Спрячь ствол, свинья.