– Пройдите, пожалуйста, со мной к представителю таможенной службы.

– Какие нибудь проблемы?

– Думаю, ничего серьезного, сэр. Насколько я понимаю, отметка таможни токийского аэропорта Ханеда поставлена не там, где надо. Но в любом случае эту формальность нельзя уладить без вашего присутствия...

Кошта тяжело поднялся во всю высоту своих ста девяноста четырех сантиметров и молча последовал за девушкой в конец зала ожидания. Пройдя через короткий коридор с низким потолком, где Коште пришлось по черепашьи втянуть голову в плечи, девушка легонько постучала в массивную дверь с черной табличкой и, не дожидаясь ответа, открыла ее.

Кошта очутился в тесном кабинете, половину которого занимал массивный письменный стол, заваленный какими то папками и бумагами. Из пластмассовых стаканчиков торчали остро отточенные разноцветные карандаши. Над всем этим возвышался крупный пожилой человек в форменном синем кителе с золотыми пуговицами и нашивками.

– Господин Кошта? – таможенник поднялся из за стола, продемонстрировав солидное брюшко. – Присядьте, пожалуйста. Хотите кофе?..

– Нет, спасибо, – Кошта опустился на сиденье жесткого стула, с любопытством изучая хозяина кабинета. – У меня такое впечатление, что вся Россия говорит по английски.

– Не только, – пожал плечами таможенник, – мы ведь с иностранцами работаем... Ну, к делу. Одну секундочку, сейчас я принесу ваш билет и паспорт...

Обладатель форменного кителя исчез. Кошта нашарил в кармане плаща пачку «Pall Mall», щелкнул зажигалкой и с удовольствием вдохнул ароматный дым. Окно кабинета выходило на летное поле, однако и здесь, как в автобусе, стекла совершенно промерзли и были мутными, как бычий пузырь.

– Сеньор Кошта?

– Си, – автоматически ответил колумбиец и только потом сообразил, что и вопрос, и ответ прозвучали на испанском.

Перед ним стояли двое мужчин – пожилой, с одутловатым интеллигентным лицом, и довольно молодой человек в короткой дубленке.

– В чем дело? – ощущая нарастающую тревогу, осведомился Кошта. – Мои проблемы настолько сложны, что ими занимаются уже три человека?

– Сеньор Кошта, – начисто проигнорировав вопрос, на чистейшем кастильском диалекте продолжал молодой, – я хочу представить вам председателя Комитета государственной безопасности СССР господина Юрия Владимировича Андропова.

Пожилой мужчина в очках сдержанно улыбнулся и протянул Коште белую ухоженную руку.

– Чему обязан?

Кошта умел владеть собой, своим лицом. В конце концов, пятнадцать лет политической деятельности не прошли для него даром. А иначе – чего бы он стоил в джунглях власти, где змеи из конгресса и правительства, маскирующиеся иод лианы, норовят ужалить, стоит только зазеваться, в самое незащищенное место? А чувство опасности Кошта вынес еще из футбола, когда по дыханию соперника в затылок безошибочно определял, собирается ли тот просто отобрать мяч или готов нанести подлый удар по ногам.

В этой тесной комнатке опасность излучало буквально все, даже шариковая ручка нелепого розового цвета, воткнутая в стилизованную голову какого то диковинного зверька.

– Я являюсь доверенным лицом и переводчиком господина Андропова, – сказал молодой тихо, но очень внятно, словно вколачивая каждое слово в сознание колумбийца. – Я буду синхронно переводить ваш диалог, так что в дальнейшем можете не обращать на меня внимания...

– А вы уверены, что этот диалог состоится? – спокойно спросил Кошта, сохраняя вежливо иронический той.

– А что может помешать ему? – по лицу Тополева скользнула тень искреннего удивления.

– Ну, такая, скажем, мелочь, как мое нежелание разговаривать с этим господином, – Кошта кивнул в сторону Андропова.