– Боитесь рассердить босса?

– Нет, просто жаль времени. Все это слова. А мой босс встретился с вами по делу. Такая прекрасная возможность решить наши проблемы представится ие скоро. Эта встреча планировалась давно, так что, господин Кошта, сосредоточьтесь на сути. Поверьте, это в ваших интересах.

– О каких компрометирующих документах идет речь? – Кошта спросил очень быстро. Так ведут себя интеллигентные люди, которых вынуждают прибегнуть к площадной брани.

– Ваш младший брат Иларио...

– Мой брат погиб в авиакатастрофе в 1967 году, – резко оборвал переводчика Кошта. – Как вы...

– Ваш младший брат Иларио, – бесстрастно продолжал Тополев, – является майором государственной безопасности Республики Куба. На службу в кубинскую разведку он был принят в 1969 году. Участвовал в серии диверсионных операций в Анголе, Мозамбике, Западной Германии... Впоследствии был переведен в аналитический отдел, где разрабатывал оперативные методы проникновения в ряд стран Латинской Америки, в частности в Чили и Колумбию...

– Это бред! – впервые с начала разговора Кошта потерял самообладание. – Мой брат похоронен в Боготе, его останки...

– Вы похоронили мусор, господин Кошта, – отрезал Тополев. – Две горсти земли, которые сотрудники кубинской спецслужбы отправили в запаянном гробу вашим безутешным родителям. А ваш брат и еще четыре пассажира того рейса живы здоровы и прекрасно чувствуют себя в Гаване. Вы должны быть благодарны нам за столь радостную весть. Полюбуйтесь – уж кому, как не вам, узнать повзрослевшего Иларио Кошту...

Тополев вытащил из папки несколько фотографий и протянул их потрясенному колумбийцу.

Сколько то времени прошло в молчании. Андропов не сводил с Кошты тяжелого взгляда и, казалось, испытывал физическое наслаждение от того, как статный красавец на глазах превращался в немощного старика с поникшими плечами и тусклым взглядом. Пальцы Кошты, державшие фотографии, дрожали.

– У вас осталось десять минут, – бесстрастно напомнил Тополев.

– Что вы хотите от меня?

– Подпишите эту бумагу, – Тополев вытащил из папки мелованный лист с тисненым золотым грифом КГБ СССР и протянул его Коште: – Документ составлен на испанском, так что разобраться в нем для вас не составит труда.

Несколько секунд Кошта читал, потом перевел мутный взгляд на Андропова и, явно забыв, что с этих восковых губ в жизни не слетало ни одного испанского слова, воскликнул:

– Но это же катастрофа! Это мой смертный приговор!

– Ничуть не меньшая, чем если документы о деятельности вашего брата против Республики Колумбия будут переданы куда надо, – вставил Тополев.

– Но я даже не знал, что Иларио жив!

– Приберегите свои объяснения для комиссии конгресса по расследованию антигосударственной деятельности. Если там, конечно, поверят вам. Но ведь вы и сами не верите в это, господин Кошта.

У вас слишком много врагов и вы достаточно опасный конкурент, чтобы они не использовали против вас такие прекрасные материалы.

– Вы ставите меня в безвыходное положение, – Кошта терял лицо. Вся его надменность таяла, словно кусок льда в натопленной комнате. –

Ваше предложение слишком ответственно и серьезно, чтобы принимать решение вот так, на ходу.

Дайте мне время все обдумать, дайте шанс...

– Немедленно прекратите истерику! – реплика Андропова прозвучала, как резкий удар бича. –

Будьте мужчиной и ведите себя соответственно!..

Тополев за спиной Андропова переводил, шевеля губами, как мальчик министрант, эхом повторяющий проповедь падре. До Кошты все доходило смутно, приглушенно, невнятно, словно сквозь толстую подушку:

... – Вам ничего не угрожает.