— Что за чертовщина… — Пробормотал Андрей. Ничего подобного он в своей жизни ещё не видел.

Прошла минута, ещё одна. Жутко становилось всем. Люди начали отходить к тротуарам, освобождая проезжую часть, и жути только прибавлялось.

Несколько сотен человек стояли на месте, застывшие подобно изваяниям.

Неосознанно, Андрей перекрестился.

В этот момент ближайший к нему застывший человек, встрепенулся. За ним другой, вскоре все они ожили. Начали головами вертеть, моргать, вести себя как живые.

Но легче от этого не стало.

— Доколе терпеть-то будем? Вятичи, доколе терпеть волка князя будем? — Громко заявил мужик, стоявший ближе к Андрею. — С басурманами воюет, а землю свою волкам отдал князь-то наш. Вече не слушает, мзду берёт не малую, да ещё и вона как. — Он указал рукой на Андрея. — Дружину свою, да на нас! Вятичи, говорили ведь мы князю-волку — уходи. Не послушал окаянный. Негоже такому князю жить, братья вятичи. Негоже!

— На берёзы его! — Гаркнули несколько человек из оживших.

— Волку такая только смерть! — Добавили другие.

Андрей, да и товарищи его по службе, смотрели на людей, слушали их, но не отпускало чувство, что всё это не на самом деле. Ладно, речь — ну, странная речь. Минуту назад нормальные были, а теперь несут, не пойми что. Но их лица — он готов был поклясться, что перед ним совершенно другие люди, что минуту назад, они были другими. Их словно подменили.

Бред это всё.

— А ну разошлись! — Рявкнул Андрей.

— Пасть закрой варяжье семя! — Рявкнули ему в ответ. — Не видишь? Вече своё слово говорит!

Андрей сузил глаза, попытался сдержать закипавшую в нём ярость — хотя бы тем аргументом, что ничего не понял и не был уверен, что его оскорбили.

К чёрту.

Он шагнул вперёд и привычным движением опустил дубинку.

Мужик не упал. Кровь по темени потекла, но он не упал и не убежал. Развернулся на месте — глаза красные от бешенства. Схватил он его за руку и дубинку отобрал.

— Ах ты… — Договорить Андрей не успел — дубинка врезалась в лицо, ломая нос.

Он свалился на спину, и стало темно.

Очнулся он довольно быстро, как ему показалось, почти сразу, однако…

Застонал от боли и кое-как сел. Улица пуста. Никого нет.

Только тела.

Андрей в ужасе стал толкаться ногами, пытаясь отодвинуться подальше от Паши — парень лежал на асфальте, рядышком. Один глаз смотрит в небо, другого нет, его, кажется, вырвали голыми руками. Парень искорёжен, такое чувство, что перед смертью его рвали на куски десятка два человек.

Ноги как тряпичные, вывернуты в разные стороны. Одна рука за спиной, вторая сломана в трёх местах, лежит на животе, этакой загогулиной.

— Господи, боже мой… — Прошептал он, хлюпнув разбитым носом.

За спиной кто-то шагает. Андрей поспешно обернулся. И с облегчением выдохнул.

Девочка лет десяти, в курточке розовой, личико совсем кукольное. Подошла к нему, остановилась. Смотрит зачем-то на него, как-то странно смотрит, взгляд слишком уж взрослый.

— Девочка, что тут случилось? — Проговорил он, пытаясь сообразить, почему ему так сильно хочется в туалет, когда он смотрит в эти кукольные, детские, но совершенно бесчувственные глаза.

— Княжьих волков народ помял тут. Сам что ли не видишь, варяг? — Проговорила девочка.

— Не понял, что ты…

Он только сейчас сообразил, что она руки держала за спиной. Теперь не держит. И говорить не получается.