— Ух-ходим. — Выдохнула девушка, творя заклинание перехода. — Д-дадриам должен узнать об этом.

— Но это невозможно! Сариа, этого просто не может быть.

— Знаю. — Произнесла она в ответ, открывая овальный проход в иной мир.

Уходить придётся через десятка три миров, активно путая следы.

Площадь городка, в богами забытом мире, полная простыми людьми ещё часа три назад, сейчас заполнена магами самых разных Сил, магами с очень скромной личной мощью.

Но они были обычными людьми и вдруг, в мгновение ока, все стали магами!

Такого быть не может в принципе!

Ни у кого нет такой власти над самыми основами Сущего, ни у кого вообще!

Дадриам должен всё узнать и его Владыки, придут сюда, что бы понять, как это случилось.

А сейчас — сейчас они отступят и как можно быстрее.

15

На высоком холме, под жарким голубым солнцем, занявшим собой третью часть неба, сидел в невысокой белой траве, Первый Великий Инквизитор. Капюшон откинут на плечи, кинжал воткнут в землю. Блеклые голубые глаза обращены вдаль, к горизонту, за который убегает бело-серая равнина.

Тонкие губы Инквизитора растянулись в улыбке.

— Получилось. — Проговорил он, словно до сего момента не мог поверить, что у него действительно получилось.

Кинжал задрожал, приподнялся вверх и изменился в мгновение ока. Там, где он только что был, возникла вытянутая, искажённая область пространства серо-стальных тонов. Эта овальная область, резко вытянулась вверх и обрела иную форму, уже без искажений. Над белой травой, подле Инквизитора, зависла коса — деревянный черенок, простое изогнутое лезвие, коса, как коса. Разве что ручки нет, а так, во множестве миров, в руках многих крестьян можно такую косу увидеть.

— Да, забыл совсем. — Произнёс Инквизитор, покосившись на косу.

Фигура Инквизитора исказилась, краски смешались, и размытая волна пошла по его телу сверху в вниз, стирая иллюзорный образ, возвращая истинный облик того, кто прятался под лицом чужым.

Улыбка не сошла с его тонких губ. Клыки придавали ей зловещий вид. Красные глаза буквально пылали — радостью. Ведь у него получилось.

Хотя и не сразу.

Несколько недель он бродил по мирам, выбирая подходящих Живых, с совершенно обычными, молодыми или не очень, душами. Пытался изменить их, пройти первый этап того, что Ганзар сотворил со своим созданием. Но всё шло вкривь и вкось.

Разумный ящер, пытавшийся проткнуть его копьём из высушенных древесных прутьев, подвергся изменениям, он перекроил его душу по-новому. Бедняга потерял сознание в процессе — с перепугу. Способность чувствовать боль, Китэгра ему отключил.

Закончив, он пробудил ящера и наблюдал за ним какое-то время. Ящер стал слабым магом, не было никаких сомнений. Но за четыре дня наблюдений, этот полу разумный Живой не проявил, даже инстинктивной способности влиять на Изначальные, хотя Китэгра отпустил его на все четыре стороны. Ящер жил, так как привык — первобытным образом. Охотился, убегал от хищников, постоянно ходил по краю бездны, за которой смерть. Но так ни разу и не потревожил Изначальных.

Китэгра отловил ящера снова и был поражён до глубины души — все изменения, пропали.

Он даже подумал, что не того ящера поймал, проверил всё ещё раз, перетряхнул воспоминания аборигена, но нет, это был именно тот самый ящер.

Со следующим Живым случилось всё то же самое, но в этот раз Китэгра следил за ним постоянно, с того момента, как отпустил в поле. Изменённая душа, стремительно, буквально за день, обрела прежний вид. Он и не думал, что так может быть. Однако душа Живого приняла изменения как некие фатальные повреждения и, по сути, излечилась, пожертвовав частью своей структуры.