Я вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Трахнутый перевернул следующую страницу, а я бросил быстрый взгляд в сторону ведущей наверх лестницы. Я боялся, что там могли притаиться Джерри с дробовиком или Кит, но на ступеньках никого не было. Значит, это не ловушка.

Я сделал несколько шагов вперед, оставляя на ковре следы крови и тающего снега.

– Как все‑таки насчет кофе?.. – начал Трахнутый и обернулся. В мгновение ока его лицо переменилось: сначала оно выразило удивление, потом – страх, уступивший место мрачной сосредоточенности человека, глядящего в лицо смерти.

Трахнутый опустил журнал на колени. Еще раз затянулся сигаретой.

– Как, мать твою, тебе удалось выбраться? – спросил он.

– С помощью колдовства, конечно.

– Че‑го?

– С помощью колдовства, говорю. А теперь, старина, будь добр, подними повыше руки и не опускай, – сказал я.

Положив сигарету в пепельницу, Трахнутый поднял руки и пристроил их на обтянутую шапочкой макушку.

Я еще раз огляделся по сторонам.

– Где Джерри и Кит?

– Спят, – ответил Трахнутый и презрительно качнул головой.

Я понял, что означает этот жест. Они его подвели. В который уже раз подвели... С его точки зрения виноватым всегда оказывался кто‑то другой: себя Трахнутый считал непогрешимым.

Несколько секунд мы разглядывали друг друга. Вот Трахнутый прищурился, выдохнул сигаретный дым. На его пересохших от волнения губах вздулся и лопнул пузырек слюны.

– Ну и что ты собираешься делать, Майкл Форсайт, убийца Темного, предатель, агент долбаного Федерального бюро? Арестовать меня?

– Нет. – Я покачал головой.

Мой ответ на мгновение поставил его в тупик, но уже в следующую секунду Трахнутый понимающе улыбнулся. Улыбка у него была широкая, и в ней смешивались ненависть и бравада.

– А‑а, понимаю... – проговорил он, растягивая слова. – Это личное, так? Та женщина из Ньюберипорта... Я угадал?

– Угадал.

– Что ж, в тот раз тебе все‑таки удалось меня провести. Ведь я был почти уверен, что ты с ней как‑то связан, но потом, когда ты помог нам закопать ее на Плам‑Айленде и больше ни словом о ней не обмолвился, я поверил, что она для тебя ничего не значила. – Голос его звучал теперь чуть громче.

– Говори потише, Трахнутый, – сказал я. – И не вздумай опускать руки.

Трахнутый снова улыбнулся, на сей раз явно через силу. Его лицо сморщилось, разом утратив по‑юношески вызывающий вид. Когда же он послушно поднял руки повыше, я как будто увидел его заново. Налет таинственности исчез, на лице ясно проступили следы прожитых лет, и я увидел перед собой немолодого мужчину, который с каждым годом становится старее, ленивее, глупее и все хуже реагирует на неожиданные удары судьбы – особенно если они принимают облик представителя молодого поколения, который не только перехитрил его, но и собирается убить.

– И еще одно... Ни ты, ни она так и не заговорили. Уж не знаю, как вас теперь готовят, но на меня это произвело большое впечатление. Впрочем, возможно, я просто немного размяк... – произнес он и потянулся одной рукой к сигарете.

– Руки на голову, Трахнутый!

– Извини, Майкл, я забылся, – ответил он и, вернув руку на место, забарабанил по макушке пальцами.

Я сделал еще несколько шагов вперед, пока не оказался достаточно близко.

Я не собирался злорадствовать, оскорблять его, не собирался давать ему чертово последнее слово. Для всех этих мелодраматических эффектов не было времени, к тому же это был не мой стиль. Мне нужно было только получить от него информацию, после чего я немедля избавился бы от Трахнутого.