– Конечно. До него минут сорок‑сорок пять.

– Только не в пятницу вечером, – сказал я и добавил: – А как ехать‑то?

– Надо свернуть на Сто тридцать третье шоссе, а потом – на шоссе Один А. Плам‑Айленд находится напротив устья реки Мерримак.

Тут зазвонил ее мобильник.

– Папа?! Это ты?! О господи!.. Господи боже мой! О боже!..

Как видно, только Бог и мог помочь Джерри Маккагану. Кит начала плакать, и я протянул ей несколько салфеток, пачку которых мы нашли в перчаточнице. Она высморкалась. Вытерла слезы.

– Где ты, папочка? – спросила она в телефон. По‑видимому, Джерри ответил где, так как Кит заметно приободрилась:

– Я еду в Ньюберипорт, меня везет один парень, которого зовут Шон. Он из Ирландии. Там, в баре, он меня вроде как спас...

Должно быть, Джерри выразил некоторое беспокойство, поскольку Кит заговорщически мне улыбнулась.

– Все в порядке, па. Честное слово, со мной все в порядке. Он совершенно нормальный парень, и он везет меня домой. Как ты? Ты не ранен? А ты сказал им, какое у тебя давление?

Джерри что‑то ответил, и Кит рассмеялась, потом прикрыла телефон ладонью.

– С ним все в порядке, – сказала она мне.

– Отлично, – отозвался я.

Джерри добавил еще что‑то, отчего Кит истерически захихикала и, снова прикрыв микрофон ладонью, повернулась ко мне.

– Он говорит, что его отпустят уже сегодня вечером, потому что у него есть нечто более редкое, чем дронт, танцующий чечетку, – объяснила она, и я заметил, что от слез не осталось и следа.

– Это что же? – поинтересовался я.

– Лицензия на ношение оружия, выданная в Массачусетсе, – с торжеством объявила Кит и снова хихикнула над отцовской шуткой, которая лично мне показалась не слишком остроумной.

Джерри, видимо, дал ей какие‑то указания и попрощался.

– Я тоже люблю тебя, папочка, – ответила Кит, дала отбой и с улыбкой обратилась ко мне: – С ними все в порядке. Со всеми.

– Что ж, рад это слышать, – заметил я, испытующе глядя на нее.

Кит чуть заметно нахмурилась:

– Что это значит? Почему ты на меня так смотришь?

– Не знаю, быть может, для вас подобные вещи – обычное дело, но я в этих краях недавно, поэтому не будешь ли ты так любезна объяснить мне, что произошло в баре? – спросил я.

– Я и сама не знаю. Наверное, обычные бандитские разборки, – солгала Кит.

– Бандитские разборки? О господи! И часто это у вас бывает?

– Не сказать, чтобы часто, но иногда. Как правило, до этого не доходит.

– А зачем твоему отцу пистолет?

– У него строительная компания. Одно время ему угрожали... Не знаю точно кто, кажется, мафия, и ему дали в полиции разрешение. Но то, что случилось сегодня, вряд ли имеет к нему отношение. Просто па оказался не в том месте не в самый подходящий момент.

– Должен сказать, ты держалась просто молодцом. Тебе уже приходилось бывать в подобных передрягах? – спросил я.

Кит ничего не ответила, но ее лицо сделалось замкнутым и настороженным.

– Для меня‑то это первый раз, – пустил я еще один пробный шар.

– Для меня тоже, – ответила она и потрепала меня по колену. Я видел, что она просто шутит, пытаясь меня успокоить. Впрочем, против физического контакта я ничего не имел. В последние дни довольно много красивых женщин пытались меня потрогать. Должно быть, сочетание тюремной камеры, банановой плантации, беспорядков, крема от загара и дешевого пива действовало на них просто неотразимо.

– Ужасно! – сказал я, и Кит согласно кивнула. – Нет, действительно ужасно! – добавил я, надеясь вызвать ее на разговор. – Настоящий кошмар! Со мной еще никогда ничего подобного не случалось!

Но Кит уже стало скучно со мной.