|
Я огляделся, смотрю, а ты сидишь в резиновой маске вампира. — Ага! — засмеялся Рой. — А помнишь, как ты позвонил мне и сказал, что наш лучший друг, старина Ральф Кортни, умер? Ты попросил меня прийти и сказал, что он лежит у тебя дома, но все оказалось шуткой: ты хотел уговорить Ральфа напудрить лицо белой пудрой, лечь и притвориться мертвым, а потом встать, когда я приду. Помнишь? — Угу. — Рой снова засмеялся. — Но я встретил Ральфа на улице, и шутка не получилась. — Точно. — Рой тряхнул головой, хохоча над своими проделками. — Ну вот. Понятное дело, я подумал, будто это ты поставил чертова покойника и отправил мне письмо. — Одна неувязка. Ты редко говорил со мной об Арбутноте. Допустим, я смастерил покойника, но как быть уверенным, что ты узнаешь беднягу в лицо? А этот тип точно знал, что ты видел Арбутнота много лет назад, верно? — М-да… — Чей-то труп под дождем — зачем это, если ты, черт побери, не знаешь, кто перед тобой? Ты рассказывал мне о множестве других людей, с которыми ты встречался в детстве, ошиваясь возле студии. Я бы сделал другого мертвеца — Рудольфа Валентино[40] или Лона Чейни,[41] чтобы ты узнал наверняка. Так? — Так, — неуверенно согласился я, внимательно посмотрел Рою в лицо и быстро отвел глаза. — Прости. Но черт возьми, это был Арбутнот. Я видел его раз двадцать пять за все время, тогда, в тридцатых. На предварительных показах. И здесь, у входа в студию. Видел его самого и его спортивные машины, с дюжину разных моделей, и еще лимузины, три штуки. А его женщины, несколько дюжин, они всегда смеялись! А когда он раздавал автографы, то незаметно вкладывал в твой блокнот двадцатипятицентовик. Четвертак! В тридцать четвертом! На четвертак тогда можно было купить молочный коктейль, шоколадку и билет в кино. — Ах вот, значит, какой он был. Неудивительно, что ты его запомнил. Сколько он тебе дал? — За один месяц — доллар двадцать пять центов. Я был богач. А теперь он лежит в земле там, за стеной, где я был прошлой ночью, верно? Зачем кому-то пугать меня, чтобы я думал, будто его выкопали из могилы и водрузили на лестницу? К чему тратить силы? Мертвец тяжелый, он упал, как железный сейф. Чтобы поднять его, нужны по меньшей мере двое. Так зачем? Рой надкусил следующий пончик. — Ага, зачем? Может, кто-то использует тебя, чтобы ты разболтал об этом всему свету. Ты ведь собирался рассказать об этом кому-то еще, правда? — Мне надо… — Не надо. Ты выглядишь таким напуганным. — С чего мне пугаться? Хотя такое чувство, что это не просто шутка, тут есть еще какой-то смысл. Рой, спокойно жуя, задумчиво смотрел на стену. — Черт, — наконец произнес он. — Ты утром не ходил смотреть — вдруг тело все еще там? Может, сходим посмотрим? — Нет! — Эй, трусишка! Сейчас же день, светло. — Нет, хотя… — Эй! — окликнул нас возмущенный голос. — Что вы тут делаете, болваны?! Мы поглядели с террасы вниз. Посреди лужайки стоял Мэнни Либер. Неподалеку был припаркован его «роллс-ройс»; мотор работал глухо и почти бесшумно, не вызывая ни малейшей вибрации кузова. — Ну так что? — прокричал Мэнни. — У нас совещание! — непринужденно заявил Рой. — Мы хотим переехать сюда! — Что?! Мэнни оглядел старый дом в викторианском стиле. — Отличное место для работы, — затараторил Рой. |
