|
— Отличное место для работы, — затараторил Рой. — Здесь будут наши кабинеты, солнечная веранда, поставим карточный столик, пишущую машинку. — У тебя уже есть кабинет! — Кабинеты не дают вдохновения. А это… — я обвел подбородком вокруг, принимая эстафету от Роя, — вдохновляет. Вам надо бы переселить всех сценаристов из писательского флигеля! Стива Лонгстрита[42] поселим вон там, в новоорлеанском особняке, пусть пишет сценарий фильма о Гражданской войне. А эта французская булочная? Не правда ли, отличное место, где Марсель Дементон сможет закончить свою революцию? Идем дальше — Пикадилли: черт возьми, туда засунем всех этих новых английских сценаристов! Мэнни не спеша поднялся на террасу, краснея от смущения. Он окинул взглядом киностудию, свой «роллс-ройс» и, наконец, нас обоих, как будто застукал нас за сараем голыми и с сигаретой во рту. — Господи, мало того, что за завтраком все пошло к чертям собачьим. У меня еще тут два кекса, которые хотят превратить хижину леди Пинкхэм[43] в писательский храм! — Вот именно! — подхватил Рой. — На этой самой террасе у меня родился замысел самой жуткой минидекорации в истории кино! — Хватит гипербол, — отступил Мэнни. — Показывай, что у тебя там! — Можно воспользоваться вашим «роллс-ройсом»? — спросил Рой. И мы воспользовались. Пока мы ехали к павильону 13, Мэнни Либер, неподвижно глядя прямо перед собой, произнес: — Я пытаюсь заставить этот дурдом работать, а вы, ребята, сидите себе на террасе, в кулак свистите. Где, черт побери, обещанное чудовище?! Три недели жду… — Черт побери, — сказал я, взывая к здравому смыслу, — нужно же время, чтобы из мрака появилось что-то действительно новое. Дайте нам возможность вздохнуть, дайте время на то, чтобы тайное «я» само вышло наружу. Не волнуйтесь. Вот Рой, он замесит глину. И из глины все и возникнет. А пока наш монстр еще скрыт во тьме, понимаете… — Простите! — отрезал Мэнни, устремив вперед горящий взгляд. — Не понимаю. Даю вам еще три дня! Я хочу видеть монстра! — А что, если, — вдруг выпалил я, — монстр уже видит вас?! Бог мой! Что, если снять все с точки зрения монстра, выглядывающего из засады?! Камера движется, она и есть монстр, народ пугается камеры и… Мэнни удивленно посмотрел на меня, прищурил один глаз и пробормотал: — Неплохо. Камера, хм? — Да! Камера выползает из кратера. Камера, она же монстр, с пыхтением идет по пустыне, вздымая пыль, распугивая ядозубов, змей, грифов… — Черт подери! — Мэнни Либер завороженно смотрел на воображаемую пустыню. — Черт подери! — восхищенно воскликнул Рой. — Мы поставим на камеру линзу с масляной пленкой, — тараторил я, — добавим клубы пара, тревожную музыку, тени и героя, глядящего прямо в камеру, и… — А что потом? — Если я расскажу, то уже не напишу. — Напиши, напиши! Мы остановились возле павильона 13. Я выскочил из машины, бормоча: — О да! Пожалуй, я сделаю две версии сценария: одну — для вас, другую — для себя. — Две? — вскричал Мэнни. — Зачем? — В конце недели я вручу вам обе. И вы решите, какая лучше. Мэнни подозрительно взглянул на меня, так до конца и не выбравшись из «роллс-ройса». — Чушь! Лучший вариант ты напишешь для себя! — Нет. |
