|
– А помнишь случай с флагом? – настаивал Брант. – Миссис Хукер всегда была актрисой, – многозначительно заметил Хукер. – А теперь, – добавил он бодро, – миссис Хукер – жена сенатора Бумпойнтера, одного из самых богатых и влиятельных республиканцев в Вашингтоне. Все должности на Западе у него, можно сказать, в жилетном кармане. – Но если она не республиканка, как же она… – начал было Брант. – С особой целью, – загадочно отозвался Хукер. – Она, – добавил он еще веселее, – принадлежит к сливкам вашингтонского общества. Бывает на балах у всех иностранных послов, в Белом доме с ней очень считаются. Ее портреты бывают во всех шикарных иллюстрированных газетах. Странный, но несомненный факт: разведенный муж гордился тем, что его бывшая жена, к которой он равнодушен, пользуется влиянием. Эта гордость могла бы задеть Бранта или по крайней мере рассмешить его, если бы он не был глубоко уязвлен намеком Хукера в отношении его собственной жены и унизительного сходства в положении их обоих. Впрочем, он готов был объяснить похвальбу Хукера его непобедимым мальчишеским чудачеством, а намек – самомнением. А может быть, Кларенс сознавал, что, хотя они уже давным давно расстались и все забыто, он не заслуживает особенной чуткости со стороны мужа Сюзи. Так или иначе, он боялся, что Хукер опять заговорит о его жене, и страх его оправдался. – Она знает, что ты здесь? – Кто? – отрывисто спросил Брант. – Твоя жена. Ведь она еще тебе жена? – Да, но я не осведомлен о том, что она знает, а что – нет, – спокойно ответил Брант. Он уже успел овладеть собой. – Сюзи… то есть миссис Бумпойнтер, – сказал Хукер с явным уважением к новому званию своей бывшей жены, – предполагает, что она послана за границу с секретным поручением от южной конфедерации к неким коронованным особам. Она, знаешь ли, здорово умела обрабатывать людей. Прежде чем выйти замуж за Бумпойнтера, Сюзи изо всех сил старалась выяснить, где твоя жена, но так и не смогла. Вот уже год, как она совсем исчезла из виду. Одни говорят о ней одно, другие – другое. Но можешь держать пари на свой последний доллар: теперь, когда супруга сенатора Бумпойнтера знает все тайные пружины в Вашингтоне, она то уж все выведает. – А миссис Бумпойнтер действительно переменила убеждения и сочувствует южанам, – спросил Брант, – или это просто каприз или мода? Говоря это, он встал, с рассеянным видом подошел к двери веранды и прислушался. Затем открыл ее и вышел. Хукер в недоумении пошел за ним. Два офицера уже вышли из своих комнат и стояли на веранде; третий замешкался на дорожке сада. Вдруг один из офицеров вернулся в дом, снова появился, но уже в фуражке и со шпагой в руке, и побежал по направлению к караульному помещению. Откуда то из за ограды сада донесся слабый треск. – Что там такое? – воскликнул Хукер, вытаращив глаза. – Пикет открыл огонь! Треск перешел в громкий стрекот выстрелов. Брант вернулся в комнату и надел фуражку. – Извини меня, я сейчас… Раздался мягкий, приглушенный звук, точно лопнул пузырь, и дом, казалось, подскочил на месте, как резиновый мяч. – А это что? – еле выговорил Хукер. – Пушечный выстрел, но далеко! ГЛАВА V Через минуту в лагере заиграли сигнал тревоги, послышались стук копыт офицерских коней и мерный шаг строящихся солдат. Дом почти опустел. Хотя пушечный выстрел и свидетельствовал о том, что тут не простая перестрелка караульных, Брант все еще не верил, что противник предпринял серьезную атаку. |
