– Он сказал мне, – прошептала она, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, – что планирует отремонтировать это место, превратить в старомодный салон, где собирались бы только избранные, но сначала он должен убедиться, что у всех гостей подходящий аппетит.

И эти аппетиты означали, что Хонор почти умерла ещё до того, как Эймос покрасил стены, не говоря уже о замене покрытого плесенью ковра и сломанных половиц. Мужская рука взялась за дверную ручку.

– Я войду первым.

– Мне нужно…

– Встретиться лицом к лицу со своими демонами. – Дмитрий с неожиданной нежностью убрал волосы с её лица. – Но не обязательно делать это в одиночку и без защиты. – Глядя в лицо, на котором всё ещё виднелись следы жестоких ударов, она поняла, что ему тоже это нужно, чтобы защитить её. Она не могла притворяться, что его защита и забота нежелательна. Не здесь. И не с Дмитрием. Но…

– Вместе. – Она коснулась его руки. – Я ни от чего не буду прятаться за твоими широкими плечами. – Долгая, напряжённая пауза, прежде чем он кивнул и открыл дверь, ведущую вниз, в личную адскую дыру Хонор.

Но пока они с Дмитрием спускались по ступенькам, тошноту сменил гнев, резкий и яркий… а затем, когда Хонор вошла в тёмный подвал, где её держали и пытали в течение двух долгих месяцев, гордость. Хонор пережила это. Едва эта мысль промелькнула в голове, как нечто с пылающими красными глазами набросилось на неё из темноты, оскалив зубы и растопырив пальцы. Она начала стрелять, крича:

– Нет! – Дмитрий ринулся к ней. – Он мой! – Существо продолжало приближаться, а она продолжала стрелять, шум был оглушительным в замкнутом пространстве. Наконец, существо, хрипя, упало на пол. Достав фонарик, она направила луч на того, кто превратил это мерзкое место в своё логово, ни на секунду не отводя оружия.

– Ты. – Бурлящее, наполненное кровью слово. Он больше не был похож на себя с фотографий, которые показывал Дмитрий, элегантность оказалась похоронена под животным голодом. Кожа у рта съёжилась, обнажив десны и клыки; лицо было впалым. Как и тело под изодранными остатками рубашки, сломанные рёбра ещё не полностью срослись, другие части туловища были изуродованы пулевыми ранениями. – Ты была у меня, – прошептал Эймос.

– Нет, – повторила она.

– Хонор.

– Он не опасен.

Подойдя, чтобы посмотреть на истощённое тело Эймоса, она поняла, что он пришёл сюда после стычки с Джианой. Но, у него не хватило сил выйти и поесть, так что тело пожирало само себя, чтобы залечить огромные раны. Жалкое существо, но обладающее запасом силы. Он бросился на Хонор с шипящим рёвом. Не теряя хладнокровия, она разрядила обойму ему в сердце, разнеся то вдребезги.

– Он воскреснет?

– Нет, слишком слаб. – Дмитрий коснулся её волос.

– Дело сделано. – Повернувшись, она оглядела задымленную комнату и увидела… просто комнату.

– Да. Дело сделано. – Измученная и эмоционально опустошённая, Хонор не протестовала, когда Дмитрий доставил их в Башню и отвёл в свои апартаменты.

– Мне привезли новую кровать, – сказал он, увлекая в душ и помогая раздеться. – Ты – будешь единственной женщиной, которая в ней будет спать. – Этот вампир со своими шрамами и своей тьмой владел её сердцем.

– Иди сюда. – Обхватив ладонями его лицо, когда он наклонился, она потёрлась носом о его нос, почувствовала, как он напрягся на секунду, прежде чем завладел её ртом в грубом требовательном поцелуе, таком греховном, развратном поцелуе, который ни один хороший мужчина никогда не подарит своей женщине. В результате принятие душа стало декадентским и желанным, но тело Хонор отказало, и она упала на кровать.

«Вампиры с горящими глазами хотели обесчестить её, их руки блуждали по плоти, прижимая к стене.