|
-- Господи боже мой! -- воскликнула она, всплеснув руками. -- Неужели так поздно? У меня ни минуты времени. Увы, какие мы, женщины, несчастные, какие мы все рабыни! Вы и представления не имеете, чем я рискую ради вас! -- И, повторив еще раз свои указания, сопровождая их ласковыми словами и более чем красноречивыми взглядами, она пожелала ему покойной ночи и исчезла в толпе. Весь последующий день Сайлас был исполнен важности; у него уже не оставалось сомнений в том, что его возлюбленная -- графиня. А с наступлением вечера, скрупулезно исполнив все ее наказы, в назначенный час он явился на угол Люксембургского сада и Бульваров. Там никого не оказалось. Чуть ли не полчаса простоял он, заглядывая в лица всех женщин, которые проходили мимо или останавливались поблизости. Он даже исследовал все окрестные углы Бульваров и обошел Люксембургский сад кругом. Однако прекрасная графиня, готовая броситься ему в объятия, так ему нигде и не повстречалась. Наконец он печально поплелся обратно в отель. По дороге ему вдруг припомнился подслушанный им разговор между мадам Зефирин и русокудрым юношей, и он ощутил смутную тревогу. "Непонятно, почему все должны что-то врать нашему портье", -- подумал он. Он позвонил. Портье в ночной рубахе и колпаке открыл дверь и предложил посветить ему на лестнице. -- Он уже ушел? -- спросил портье. -- Кто ушел? О ком вы говорите? -- в свою очередь, спросил Сайлас. Он еще не оправился от своего разочарования, и поэтому голос его был немного резок. -- Я не видел, как он выходил, -- продолжал портье, -- надеюсь, что вы с ним расплатились. Мы не очень-то жалуем постояльцев, которые не расплачиваются со своими кредиторами. -- Что за белиберда, черт возьми! -- вскричал Сайлас. -- Не понимаю, о ком вы говорите! -- Да об этом коротеньком господине со светлыми волосами, -- ответил портье. -- О ком же еще? Ведь вы же сами не велели пускать к вам никого, кроме человека, который придет за своим долгом. -- Господи, да ведь он, разумеется, и не приходил! -- ответил Сайлас. -- Значит, мои глаза меня обманули, -- сказал портье и подмигнул жильцу с самым плутовским видом. -- Дерзкий шут! -- вскричал Сайлас. И, досадуя на себя за то, что выказал перед портье свое раздражение, объятый к тому же миллионом самых неприятных предчувствий, взбежал на лестницу. -- Так вам не надо посветить? -- крикнул ему вслед портье. Сайлас только ускорил шаг и взлетел к себе на седьмой этаж, ни разу не останавливаясь. У двери своей комнаты он постоял с минуту, чтобы отдышаться; самые мрачные предположения роились в его мозгу, и он не сразу решился войти. Наконец, превозмогая робость, он открыл дверь и с облегчением увидел, что в комнате свет не зажжен и что в ней как будто никого нет. |
