Двор неожиданно быстро ожил: появились заспанные слуги, выглянули дружинники. Вслед бегущему Олегу понесся дружный гогот. Середин между тем ворвался в дом и захлопнул за собой дверь. В тот же миг в дверь врезалась не успевшая притормозить куница.

    -  Так тебе и надо! - удовлетворенно кивнул ведун и отправился в светелку переодеваться.

    Не успел он надеть подшитые изнутри сатином толстые шаровары из верблюжьей шерсти, заправить в них синюю шелковую рубаху с шитым золотом воротником и опоясаться саблей, как в дверь заглянул Сварт:

    -  Все еще спишь, ведун? Пойдем, Радомир зовет.

    Изборский князь принял Середина в той же горнице, в которой вчера был накрыт стол - в этот раз он стоял пустой, придвинутый к лавкам у стены. Сам правитель ожидал ведуна у окна, нервно покусывая губы. На плечах его лежала тяжелая бобровая шуба, крытая зеленым сукном с нашитыми на груди и спине самоцветами. Он поднял глаза на Середина, вздохнул:

    -  Спасибо тебе, ведун, что в час невзгоды на печи не прячешься. Спасибо, что поддержать меня в горе пришел. Вот, прими это оружие. - Князь снял с пояса кинжал в богатых ножнах. - Его клинок серебром окован и рунами освящен. Авось и защитит от нечисти поганой.

    Олег приблизился к князю, принял оружие. Кинжал легко вышел из ножен, и Середин почти с детским восторгом увидел, как солнечный луч золотым ручейком стек по тонкому обоюдоострому клинку, вспыхнув в сложной вязи рун у рукоятки.

    -  Спасибо за подарок, княже. Верь мне, живота не пожалею, но сына твоего возверну.

    -  Верю. Ждать буду. Поезжай, пришло время. Буду молить за вас Сварога, дары ему принесу. Верни Андрейку, ведун, заплачу вдвое супротив уговора. Ступай.

    Олег кивнул, вышел из горницы и сразу повернул к лестнице на двор. Здесь уже ждали шестеро всадников - видимо, пока конюхи седлали и навьючивали лошадей, князь предпочел поговорить с каждым воином отдельно, найдя для каждого подарок и особые слова.

    Ведун подошел к своим коням, проверил, как лежит потник на спине гнедой, как затянута подпруга, потом осмотрел вьюки на спине чалого. Пощупал две незнакомые сумки. В одной зашуршало зерно, другая мягко поддалась под пальцами - видимо, здесь лежала затребованная Серединым шкура. Олег вернулся к скакуну, поднялся в седло.

    На крыльце хлопнула дверь, и вышел Велислав, с котомкой на плече, в синих полотняных штанах и такой же рубахе, перетянутой широким ремнем, и почему-то в лаптях - ведун давно уже забыл, как выглядит эта обувка. Ну то, что волхв по-мужицки оделся, понятно - верхом ехать так легче, задница от седла не парится. Но лапти-то зачем?

    Толстяк тем временем перекинул лямки котомки через луку седла каурого мерина, поставил ногу в стремя, с кряхтеньем взгромоздился на конскую спину.

    Сверху послышался быстро приближающийся отчаянный писк - Олег поднял голову, невольно подставил руки, куда и приземлилась куница. Зверек какое-то время ошалело молчал и глядел на ведуна испуганными глазками, потом взметнулся ему на плечо. Середин вскинул руки - но куница уже шмыгнула вниз, сунула нос ему за пазуху, тут же отдернула и по конской гриве забралась гнедой на голову меж ушей. Лошадь всхрапнула. Олег попытался согнать зверька - но был немедленно наказан сильным укусом в запястье.

    -  Вот зар-раза… - тихо пробормотал он, борясь с искушением достать кинжал и отрубить хищнику голову. Нельзя: как-никак, присутствие куницы ратники считают доброй приметой. Опять же - любимица княжича…

    Между тем Сварт развернул коня и направился к воротам.